А Тамбера медленно побрел дальше. Он шел куда глаза глядят, пока наконец не увидел, что оказался в долине Кубала.
Там он бросился на траву под тенистой кроной берингина. Прохладный ветерок ласково овевал его тело. Вновь услышал он шелест трав, увидел бесконечную синюю гладь моря. Горестно вздохнув, он устремил свой взор туда, где море в мутной дымке сливалось с небом.
«Мама была права, — говорил он себе. — Очень гордая эта Клара. Да и я хорош, разве можно дружить с тем, у кого в жилах течет чужая кровь! И как я мог думать, что мама — мой враг. Она одна любит меня и жалеет. Нет, я больше не подойду к Кларе. Пусть другие с ней дружат. Я буду любить только маму. И даже в мыслях не посмею называть ее своим врагом. Я буду достоин ее любви…»
Тамбера перевел взгляд на гору Бадера, и сердце его еще больше сжалось от боли.
«Ты смеешься, гора, ты видишь, что теперь я прихожу сюда один. Нет со мной моего единственного друга. Там, на севере, стоит домик. Он приютился в тихом, уединенном месте, далеко от шумного кампунга. Давно я не был в этом домике, давно не видел Ваделу.
Но видеть ее отца мне не хочется. Он очень любит поучать меня, давать советы!..»
Чем больше думал Тамбера о домике под горой Бадера, тем светлее становился его взгляд, тем радостнее делалось лицо. Он вскочил на ноги, плечи его распрямились. Тамбера вдруг понял, что ему сейчас больше всего необходимо, и устремился в джунгли. И вот он уже пробирается сквозь густые заросли, держа путь к подножию горы Бадера.
Много воды утекло с тех пор, как Тамбера последний раз шел этим путем. Идти было далеко. Но Тамберу это не пугало. Пусть он проплутает в джунглях несколько часов, пусть ноет от голода желудок, он все равно должен быть там, где так давно не был.
«Только бы Вадела была дома одна», — думал он всю дорогу. Еще издали увидел он девочку. На маленьком поле, недалеко от дома, она сажала рисовую рассаду. Несмотря на усталость, со всех ног бросился Тамбера к своей сестренке и с ходу засыпал ее вопросами:
— Что у вас нового, Вадела? Ты здорова? Сколько мы с тобой не виделись!
Как затрепетало от волнения сердечко Ваделы! И она, всегда такая внимательная, не заметила, что Тамбера был как-то не в меру говорлив, взбудоражен. Она думала, что это от счастья. Он так долго тосковал в разлуке, что не в силах теперь скрыть свою радость. Ведь и Вадела испытывала сейчас то же самое.
Она подробно рассказала Тамбере, как они здесь жили, и все это время с лица девочки не сходила сияющая улыбка. Тоскливые мысли, печаль одиночества все позади.
Сколько горя принесла Ваделе разлука с ее другом! Ни на минуту не забывала она то время, когда они с Тамберой жили под одной крышей, когда вместе играли, строили во дворе шалаши, вместе ходили в сад, где растут мускатные деревья, и собирали упавшие на землю орехи… Ах, какое счастливое было время! Тамбера всегда защищал ее, даже пускал в ход кулаки, если нужно. Они часто уходили из дому вдвоем, гуляли по лесу. А какой храбрый Тамбера: если им попадалась змея, как смело он расправлялся с нею! Домой они возвращались, когда солнце стояло уже высоко. И все было бы хорошо, если бы не отец Тамберы, который часто встречал сына бранью, побоями, порой Тамбере так доставалось, что он даже плакал. Тогда Вадела утешала его. Какие нежные слова умела она находить. Когда они подросли, Тамбера полюбил петь. Они уходили подальше от кампунга, в долину Кубала, где никто не мешал им. Тамбера пел, а Вадела слушала, испытывая счастье, наслаждение и гордость.
Там, под раскидистыми ветвями могучего берингина, они подолгу сидели вдвоем, пели, играли, любовались небом, морем, горой Апи. Сюда не доносились ничьи голоса. Было тихо-тихо. Лишь изредка крикнет пролетающий ястреб или прощебечет птичка над головой. Тишина успокаивала, забывались обиды, домашние неурядицы, веселее становилось на сердце. И все крепче делалась нежная, чистая привязанность двух детей.
Как хорошо помнила все это Вадела. Живя здесь, вдалеке от друга, и подолгу оставаясь в обществе отца, она погружалась в минувшее, чтобы скрасить унылое однообразие настоящего. Каждый день девочка встречала с надеждой: может, сегодня придет ее любимый брат и ей снова будет весело! Сколько новых песен споет ей Тамбера!
И вот он пришел. Вадела сегодня поистине счастлива! Жаль только, что он скоро уйдет.
Когда первые мгновения радости прошли, Тамбера вдруг увидел, как бедно одета Вадела: ее кайн почти превратился в лохмотья. Веселость Тамберы как рукой сняло. Он умолк, нахмурил озабоченные брови. Теперь перед Ваделой был опять тот самый Тамбера, которого она хорошо знала: молчаливый, замкнутый, привыкший прятать от людей свои мысли и чувства.