— Ну что ж, значит, остальное придется забрать силой, другого пути нет.
— Ты предлагаешь…
— Отнять у него добро, и все тут. А если понадобится, то и самого прихлопнуть.
— Ах, сынок!
— Что ты ахаешь! Говорят, отец Визано все свое богатство у китайцев тоже силой отобрал.
— Но мы не должны так поступать, Кависта. Закон предков не велит делать людям зло и поступать с ближним как с врагом. Можно взять у другого человека то, без чего нельзя жить, но грабить и убивать людей нельзя.
— Это все сказки, которыми утешают себя слабые люди, потому что не умеют победить нужду.
Разговор опять прервался. Отец и сын думали каждый о своем.
— Да, — произнес наконец Кависта, — как ни ломай голову, а выхода нет. Только злость сильнее разбирает.
— Зачем злиться, сынок!
— Как же не злиться, когда по твоей милости мы лишились своей земли.
— Лучше мне умереть, чем слышать от тебя такие слова! Да и что тебе дался этот участок? Ведь мускатные орехи не приносят теперь большого дохода.
— Но где же тогда раздобыть денег, чтобы купить у голландцев ткани? Где?
И снова наступило молчание. Кависта лихорадочно думал, Маруко рассеянно смотрел куда-то вдаль.
— Вот что надо сделать, отец, — вдруг с твердостью сказал Кависта.
— Что? Говори, — встрепенулся Маруко.
— Мы отдадим насовсем наш участок Веллингтону, по так, чтоб никто об этом не знал. Он ведь и сам этого хотел, верно?
— Да, хотел.
— Но отдадим мы ему участок только при одном условии. Пусть он даст нам взамен столько вещей, чтобы на них можно было выменять у голландцев ткани. Тогда мы ничего не потеряем, лишившись мускатника. Я стану торговать тканями, как Гапипо, мы забудем о бедности и заживем еще получше тех, у кого есть земля.
— А тебе не жалко нашего участка, Кависта?
— Жалко? Да ведь если мы не поступимся им, то так и будем нищими. Словом, отец, решено. Завтра или в крайнем случае послезавтра ты отправишься на остров Кай.
— Поехать туда проще простого, Кависта, но прежде все надо хорошенько обдумать.
— Что там обдумывать? Мать и сестры с этим согласятся. Женщинам самое главное — чтобы в доме была еда и все необходимое.
— А может, лучше отдать участок Имбате, раз уж мы решили с ним расстаться, а не Веллингтону? Имбата наверняка обрадуется и еще деньгами приплатит. А на деньги мы знаешь сколько купим у голландцев тканей!
— Нет, отец, это не годится, — возразил Кависта. — Все сразу же узнают и будут нас ругать, что мы сами, по своей воле отдаем мускатник старосте. А если мы договоримся с Веллингтоном, то все подумают, что мускатник как был, так и остался нашим, потому что обрабатывать-то его будем по-прежнему мы, верно? Кроме того… — Кависта умолк. Потом, подумав немного, продолжал: — Да, пусть так и будет. Главное — не терять времени. Что требовать взамен участка, ты уж сам решай. Я знаю одно — мне нужно сейчас много денег, чтобы купить у голландцев ткани. Вот и все.
— Значит, сперва надо выяснить, сколько Имбата потребует денег, если мы захотим выкупить наш мускатник. Ведь у Веллингтона я буду просить деньги, а не вещи. Деньги куда удобнее.
— А разве у Веллингтона такие же деньги, как у голландцев?
— Деньги у него, сынок, другие, испанские. Веллингтон дал мне одну монету, она называется реал. Он говорит, что один реал — это целых двести пятьдесят дуитов. Я пошел к господину Хайтену. И верно, тот ровно столько мне и отсчитал за него.
— Ну, коли так, пойдем сейчас же к Имбате.
— Пойдем.
И отец с сыном отправились к старосте. Поднявшись по лестнице на террасу, Кависта крикнул:
— Есть кто-нибудь дома?
— Есть. — И на террасе появился Имбата.
— Ты не один, у тебя гости? — спросил Маруко.
— Да, Гапипо зашел. А у вас что, важное дело?
— Надо поговорить о нашем мускатнике, — ответил Кависта.
Имбата поморщился. Ему, видно, не по вкусу пришлись слова Кависты «наш мускатник». Но он предложил нежданным посетителям сесть. Маруко с Кавистой сели.
— Мы бы хотели получить наш участок обратно, сказал Кависта.
Лицо старосты вытянулось еще больше.
— Когда? — спросил он.
— Чем скорее, тем лучше. Мы пришли к тебе затем, чтобы узнать, сколько ты за него хочешь.
— Вы, видно, разбогатели, денег девать некуда, а? Ну что ж, я дал вам в свое время за этот участок пять овец и кусок шерстяной материи, верно?
— Овцы давно подохли, материя износилась, — ответил Маруко. — Поэтому ни овец, ни шерсти мы тебе вернуть не можем. Теперь у нас на острове в ходу деньги. Вот ты и скажи, сколько тебе нужно денег за мускатник.