Не сбавляя скорости, Принц проехал мимо Краба и мимо «Центра». Попетляв по дорогам с менее интенсивным движением, Принц свернул в один из безлюдных закоулков.
Минут через пятнадцать Влад увидел идущего не спеша Краба. Старицкий вышел из машины и пошел во двор, где была детская площадка с деревянными террасами — излюбленным местом посиделок местных старушек.
Было три часа дня, террасы были пусты. Краб подошел и сел рядом с Принцем. Они пожали друг другу руки.
— Здравствуй, Крестный…
— Здравствуй. Много работы?..
— Да. Извини, что сразу не позвонил.
— Ерунда. Как дома?
— Вроде, нормально.
— Славку Трубу не видел?
— Нет…
Этот вопрос озадачил Старицкого. Со Славкой он не виделся с тех пор, как вместе брали Стайера. Но это было до пластических операций. А сейчас, когда Принца все знают как Павла Калужного, поддерживать отношения со Славкой было бы просто неблагоразумно.
— А почему ты об этом спросил?
— Вспоминали сегодня о тебе. Труба спрашивает, как ты погиб.
— А я погиб?
— Да. В Польше. Но сегодня ты чуть не ожил. Славкой Трубой заинтересовался… «Центр».
— Когда?!
— Сегодня перед обедом.
— Кто?!
— Веста. Много ты ей успел рассказать?
— Да нет… Про Италию, Францию, Чехословакию. Но о себе я даже не упоминал. Я просто рассказывал ей…
— "Видения"?
— Да…
Влад понял, что произошло.
— Хорошо, что Славка обратился ко мне. А если бы он решился проследить за ней и вышел на тебя?
— Он бы меня не узнал…
— Но стал бы выяснять, почему телосложение и рост Калужного совпадают с внешними данными Старицкого. А твои шрамы навели бы на мысль о пластической операции. Кстати, «видения» начались до или после похищения?
— После… Я не называл никаких имен. Не понимаю, как Веста вышла на Трубу?!
— Ты сказал «Сетунька». Этого достаточно. Славке я скажу, что «Центр» охотится за Веней… Фамилия, особые приметы?
— Вениамин Наумович Цейтлин. Над левой надбровной дугой — шрам в виде цифры четыре. Любимое словечко — «обойдется»…
— Достаточно. Это он. Сегодня же подошли Антона к Трубе. Вот его домашний телефон… Пусть Антон допросит Славку и возьмет с него слово, что, если Веня вдруг объявится, то Труба немедленно об этом поставит в известность Антона.
— А если Веня и в самом деле объявится в Москве?
— Не объявится. Веня, по кличке Соня, сидит в израильской тюрьме. И просидит еще очень долго.
— За что его?
— За антигосударственную деятельность. Работал на российскую разведку.
Старицкий вспомнил, что у Вени в детстве было две клички: одна Веник, когда хотели его обидеть, а другая Соня, которая ему очень нравилась. Веня был упитанным флегматиком…
— А теперь расскажи, что там на самом деле произошло с похищением?
Старицкий собирался оттянуть разговор о Бизоне до того момента, когда все прояснится с Воронковым. Поэтому и не звонил Крабу. Принц не стал бы скрывать от Крестного правду. И сейчас Вла молчал совсем не потому, что думал, говорит." о похищении или не говорить. Пауза возникла по другой причине…
Принц вдруг вспомнил о часах и похолодел. А если в часовой механизм вмонтирован микрофон и беседа с Крабом сейчас записывается на магнитофонную ленту?
Вспоминая разговор с Крабом, Старицкий нашел слово, которое ему лучше было бы не произносить вслух: Влад назвал Краба Крестным. Если уж Веста по одному только слову «Сетунька» раскрутила такой клубок, то Бизон вычислит и уберет Крестного без особых усилий.
Молчание затянулось. Но Краб был терпелив. Видя удрученное состояние Крестника, Краб иногда испытующим взглядом, как бы невзначай посматривал на окна домов, на крыши, вдоль улицы. Он знал, что Принц продолжает оставаться заложником.
Старицкий достал записную книжку и написал: "Предполагаю, что в моих часах встроенный микрофон". Взяв авторучку, Краб ответил: "Завтра, во второй точке, в двенадцать?" Влад в знак согласия кивнул головой.
— Что же ты молчишь? Нахлынули неприятные воспоминания?
— Не в этом дело? Все пытаются вскрыть меня, как сейф, набитый секретами. А секрет всего один — я помню только, как «улетел» в машине… Потом чернота… Очнулся на яхте!
— Напрасно ты горячишься. Спрашивают тебя, желая помочь вспомнить, а не потому, что не доверяют. Как сам-то думаешь, какова была цель этого похищения?
Принц, вспомнив о том, что все разговоры, которые велись в кабинете Генерала и в кабинете самого Принца, вероятно, транслировались в ставку Бизона, заскрежетал зубами. Бизон уже сидел у Старицкого в печенках. До сегодняшнего дня Принц считал, что в часы вмонтировано сигнальное устройство, и это было бы полбеды. А если там спутниковый микрофон, тогда айсберг, о котором говорил Бизон, — действительно огромная монолитная подводная глыба, состоящая из многих структур, в том числе из разведки и контрразведки.
— Извини, я отвлекся. О чем ты спросил?
— О цели похищения.
— Генеральный думает, что я — пробный шар, предупреждение, чтобы более крупный объект в этой игре был посговорчивее. Так иногда, демонстрируя свою силу, убивают одного из телохранителей или личного врача несговорчивого объекта.
— Значит, лично тебе ничего не грозит?
— Нет.
— Ну и прекрасно! Но ты все-таки не забывай, звони.
— Конечно.
Есть в Москве такие аномальные зоны, в которых магнитная стрелка компаса ведет себя агрессивно, точно на нее влияют какие-то силы. В одной из таких зон и состоялась на следующий день встреча Старицкого и Краба.
Секундная стрелка замерла на одном месте. Краб взял у Влада часы и поместил их в какой-то прямоугольный пенал. Закрыв крышку, Крестный нажал на кнопку. На пенале загорелись сначала зеленая, а потом красная кнопки.
— Примерно то, что ты и предполагал. Только радиус приема не очень велик. Где-то недалеко машина, оснащенная электронной аппаратурой.
— Но когда мы ездили на рыбалку, хвоста не было.
— Торс их не интересует. Тем более, что с ним ты бы не стал откровенничать. Они потеряли нас в этом квадрате. И сейчас их «аппаратная» на колесах будет колесить, прочесывая ближайшие улицы! Скорее всего, это микроавтобус. Пойдем посмотрим на них.
Машины Принца и Краба стояли закрытыми в гараже пожарной части. Крестный и Крестник поднялись на пожарную обзорную вышку. Краб достал из старого потертого, как у Жванецкого, кожаного портфеля два бинокля. Один протянул Старицкому. Влад спросил:
— Как они выйдут на нас?
— Никак. Они будут утюжить этот квадрат весь день, пока вновь не появится сигнал.
На площадь перед пожарной частью выскочил маленький автобус темно-синего цвета с желтой полосой вдоль всего корпуса. Над полосой — надпись: «Связь».
— Подходящее название, правда?
— Думаешь, это они?
— Посмотри на крышу…
На крыше, словно утыканной гвоздями, была натянута в виде паутины серебристая металлическая нить, служащая антенной. "Мне бы такой, — подумал Принц, — для отслеживания Воронкова…"
Окна были зашторены аккуратными занавесочками. Сверху автобус казался игрушечным. В кабине водителя находился только один человек. Остальные, видимо, крутились в салоне возле приборов.
Водитель с «безучастным» видом потянулся, незаметно при этом оглядывая улицы. На вид ему было лет пятьдесят. Он был раскован, держался уверенно, и было что-то располагающее в его лице… Присмотревшись, Влад понял: это были детские, нежные губы. "Даже не верится, — размышлял Влад, — что водитель не знает, на кого работает. Да еще наверняка и в карательных операциях принимает участие."
Автобус стоял минут пять, и наблюдатели успели хорошо его рассмотреть. Теперь Принц не спутал бы его ни с каким другим. Небольшая вмятина возле правой фары, не до конца стертая грязь на ободе колеса и почти невидимые мазутные полосы говорили о том, что автобус часто бегает по загородным, земляным дорогам и, возможно, стоит в гараже какой-нибудь МТС рядом с тракторами…