Что-то поздновато они собрались на работу. Все так же женщина держала в руке деловую папку, а мужчина шел с пустыми руками. Как легко читать по их лицам… Женщина держалась, подчеркнуто независимо, а мужчина старательно делал вид, что его это ничуть не задевает. Похоже, они немного поспорили… Они вновь прошествовали на гостиничную автостоянку. Человек опустил чуть приоткрытую штору.
Нет, эти не отступятся, не спишут все на несчастный случай. Не рассчитывай на это, приятель. Ты теперь не имеешь права на ошибку.
После того, что сделала Алена, вся ответственность легла на него. Он должен остановить это.
Да, должен. Потому что он причина всего этого. Видит Бог — он, не виноват! Себя ему не за что упрекнуть. Пока не за что. Только за то, что он захотел жить как все? Жить с Аленой? Растить детей? За что ему все это?
И теперь он должен остановить это. Потому что только он знает, как это сделать.
А ведь есть еще маленький Михаил. Боже, Боже! Ему же всего пять лет! Не делай этого со мной, я не хочу, я не смогу…
Борис Сергеев осторожно заглянул в комнату. Антон спал, разметавшись на кровати. Семнадцать лет. Боже, боже, как быстро летит время…
Лицо спящего было красиво. Странно, но мальчик до сих пор комплексует по поводу своего внешнего вида.
Борис, несмотря на то, что был отцом Антона, мог оценить своего сына объективно. Хрупкое, изящное телосложение — вот в чем причина. Мальчика всегда дразнили дохляком. Одно время Антон начал заниматься тяжелой атлетикой. Но окружающие его лбы, только смеялись над худосочным парнишкой за штангой. Тогда он переключился на теннис. И достиг бы неплохих результатов, надо сказать, он был подвижным и ловким, если бы не зрение. Контактные линзы не шли ему. Слишком раздражали глаза. О, уж Борис перепробовал всех производителей контактных линз. Увы, он врач, знал, что определенный процент людей не мог примириться с инородным телом в глазах.
Так что очки составляли неизменный атрибут Антошкиной одежды.
Но это все ерунда, думал Борис. Все ерунда. Еще год другой и девочки разглядят изящную красоту его сына, прекрасный ум и блестящие перспективы, открывающиеся перед его мальчиком.
Он наверстает свое, думал он совсем недавно.
Но события начали развиваться не совсем так, как хотелось бы Борису.
Все дело в том, что первой девочкой, оценившей его сына, оказалась жившая по соседству Галя Розанова. Он ничего не имел против Розанову. Очень сочувствовал отцу, когда погибла его жена. Но после смерти матери девчонка словно сошла с ума. Ее видели то с одним, то с другим парнем. И хотя сосудистая хирургия никак не пересекалась с половыми перверсиями, — тут не надо быть светилом психиатрии, что бы поставить диагноз малолетней нимфоманке.
Возможно, смерть матери сыграла свою роль, возраст, гормоны, строгий отец… Старший Розанов всегда отличался крутым нравом. Вернее властным. Хотя более обходительного в общении человека Борис не встречал. Они не были друзьями, так, жили по соседству. Но семья Розановых всегда вызывала у Бориса симпатию.
До того как девочка не обратила внимания на его Антона.
Ей не пришлось напрягаться. Ничуть.
Что ж. Главное не наделать глупостей. Пару раз отец оставлял на видном месте качественные презервативы. Они исчезали. Антон был очень не глупым мальчиком…
Вчера он вернулся под утро. И сразу завалился спать. Пусть. Скоро новый учебный год. Другие заботы и прочее.
Сын был счастлив, — и это оправдывало все. Почти все проходили через это. Потом будет вспоминать свою первую страсть.
Глава 4
Влада смотрела на своего коллегу, внимательно перебиравшего милицейские рапорты. Работа это была довольно занудной и требовала, как минимум, внимания. А еще навыков чтения рукописного текста. Алексей брал очередную бумажку, быстро просматривал ее. Затем следовала пауза секунды на 2–3, и судьба очередного рапорта была решена, — он отправлялся в общую кучу. Хотя несколько листов, он уже отложил в сторону.
Они сидели в небольшой комнате рядом с кабинетом Матвеева. Отделение милиции было не большим. И Матвеев просто выставил своих сотрудников из комнаты, освобождая место федералам.
Влада задумалась, но тут же легонько встряхнула головой. Снова и снова ей вспомнилась страшная дорога ночь, когда Маша попала под поезд, утащив с собой туда же того страшного маньяка, терроризировавшего Москву год назад…