Зверю не удалось убежать. Сергеев перепрыгнул через упавшего опера, совсем не удивившись, откуда он тут взялся — и успел схватить веревку, один конец которой он уже продел в обруч, сжимавший шею волка.
Галя завыла, тяжесть, невыносимая тяжесть сдавила ей шею. Она не могла превратиться в волка и не могла вернуть человеческий облик. Она застряла в этом мучительном переходном состоянии. А человек, сделавший это, тащил ее обратно, в то ужасное помещение, где лежал ее отец и парень, который был ей не безразличен. Сознание человека билось в исковерканном трансформацией теле, отчего все происходящее было особенно мучительным.
Глава 9
Влада стояла у окна своей комнаты. Створки были раскрыты, и легкий ветерок овевал ее тело.
Ей было безумно одиноко. Надежды на приятный вечер рассыпались в прах. Завтра с утра ее ждало свидание с очередным трупом.
Но все это была ерунда по сравнению с грызущей ее сердце тревогой. Напарник в гостиницу не вернулся. Несколько раз за вечер она порывалась позвонить ему, но что-то останавливало ее. Гордость? Может быть. Где он? Что за план он решил проверить? И связан ли этот план с Галей Розановой?
Это меня не касается. Абсолютно. Это его личное дело — твердила она сама себе вновь и вновь.
Да, но если эта Галя действительно замешана в убийства, это ее касается и еще как!
Влада прикрыла окно. Что же делать? Поднять на ноги Матвеева, объявить тревогу… или ждать до утра?
Она склонялась ко второй мысли. В конце — концов, Алексей не ребенок и сам может постоять за себя. Она горько усмехнулась…
Возможно, ее помощь ему и не требуется. Что же происходит в этом городишке? Весь день она упорно отрицала все вариации на темы оборотней. Да именно так. Хорошо. Отрицала не из простого упрямства, Нет, конечно. Отрицала, поскольку не было убедительных доказательств обратного!
А если допустить, что версия Алексея и есть истина? Что тогда?
Сергеев подтянул упиравшееся существо к стене. Продел веревку в металлическую скобу и затянул узел.
— Не надо, отпустите! — кричала Галя в мгновения существования одновременно легких и человеческого лица, потом раздавался волчий вой.
Сергеев наклонился, подхватил лежащего без сознания Алексея и оттащил его в сторону. Он хотел закончить начатое. Борис затянул еще крепче веревку у скобы. Подергал металл, проверяя на крепость. Потом отступил на шаг, удовлетворенно глядя на существо у стены.
— Я не знаю, слышишь ты меня или нет, понимаешь или нет, но я скажу тебе. Не надо было трогать моего парня, ясно? Мало тебе было других парней, дрянь? Мало? Ну, больше ты никому не причинишь вреда.
Галя рванулась, но обруч держал крепко. Серебро обжигало ей руки, шею, пронзая огненными искрами.
Сергеев, усмехаясь, глядел на нее.
Потом он взял на руки тело сына и вынес его за дверь. Положил осторожно под большим деревом, так, словно Антон спал, и отец боялся разбудить его.
Постоял рядом несколько минут и вернулся обратно. Огромный волк уже издох. Что ж, тем лучше. Меньше забот. А вот что делает здесь этот опер? Еще один поклонник этой стервы?
Алексей почувствовал, что чьи-то руки грубо перевернули его на спину, зашарили по одежде.
Он старался разогнать туман, застилавший сознание, силился хотя бы открыть глаза, но ничего не выходило…
— Вот черт, — пробормотал Сергеев, разглядывая удостоверение Алексея.
Врач быстро осмотрел лежащего. Поверхностная рана на голове… вот почему он в такой отключке, но пульс нормальный. Полчаса, час — и он очнется.
А он должен принести Антона домой. Этот мент и не видел ничего. А если видел, — он только защищался, когда Розанов ударил его сына. Да что об этом толковать? Где убитый им Розанов? Нет его. Словно не было. А тебя, — Борис еще раз взглянул на удостоверение, Алексей Бойко, сюда никто не звал. И я не обязан о тебе заботиться. Он положил документ рядом с владельцем и вышел.
Галя наблюдала за ним с тоской в глазах. Двери закрылась, она снова завыла. Конвульсии чуть поутихли, теперь она не меняла форму ежесекундно. Человеческий инстинкт самосохранения вместе со звериным стремлением к выживанию заставили разум подчинить тело. Ей удалось уловить то особое состояние перехода, ту хрупкую команду, которой в совершенстве владел отец. Теперь ей удавалось на несколько минут застыть либо в теле человека, либо волка. Но это равновесие стоило ей громадных психических усилий, она знала, что не продержится долго и трансформации вновь могут стать неконтролируемыми.