Влада помедлила секунду и набрала номер сотового Алексея.
Ответа не было.
Обида и раздражение на напарника ушли сами собой. Осталась только тревога. Тревога, с которой ничего сейчас нельзя было поделать.
Так ждут человека, ушедшего в море, ждут, надеясь на возвращение, на спасение, ждут, зная, что ничем помочь нельзя.
Надо попытаться уснуть… Возможно, завтра ей понадобятся силы.
Она устала. Действительно устала. Но сон не шел. Она лежала, глядя на темное небо, виднеющееся в окне. Потом показалась луна, и Владе стало совсем тоскливо…
— Алексей! Пожалуйста, помоги мне… Пожалуйста… Лешенька, помоги мне…
Он открыл глаза. И тут же зажмурился. В глаза светила луна. Несколько секунд он лежал неподвижно, потом шевельнулся и тут же задался вопросом: что болит больше голова или бок?
— Пожалуйста, Леша, помоги… Я не могу больше! — голос звучал рядом.
Последнее предложение вырвалось у Гали против воли. Она видела, что опер, с которым она целовалась сегодня днем, зашевелился… и у нее появился шанс. Нужно только не упустить его.
— Алексей!
Он чуть приподнялся на локтях.
— Галя? Это ты?
— Пожалуйста, Алексей, помоги мне.
Алексей постарался встать, но земля тут же начла уходить из-под ног, в голове зашумело. Зажав ладонью ушибленный бок, он сел, прислонившись спиной к стене.
Он смотрел на Галю, удивляясь, почему она жива до сих пор? После всего, что он видел… Видел ли?
Девушка стояла на коленях около противоположной стены и сжимала руками шею.
Алексей присмотрелся. Тускло блеснуло серебро.
— Боже! Кто это сделал? — тихо спросил он.
— Отец Антона, — она держалась из последних сил, — Алексей, пожалуйста, помоги мне! Сними этот проклятый ошейник! Пожалуйста!
Он прикрыл глаза. Никто не заслуживает такой участи, никто.
Если он снимет… хотя вообще сможет ли сделать это? Что с ребрами? Похоже, ему здорово досталось… Перед глазами замелькали сцены, свидетелем которых он был. Влада скажет, что мне все это померещилось от удара по голове.
Мысль о Владе придала ему сил. Сколько времени? Она же, наверное, с ума сходит? Бог мой, ну почему он с ней ведет себя как последняя скотина?
— Пожалуйста, Леша, помоги мне. Не бойся, я не трону тебя…
Алексей встал и нетвердыми шагами пересек комнату. Галя тут же прильнула к нему. Надежда придала сил и ей.
— Пожалуйста, помоги…
Алексей опустился рядом. Черноволосая головка приникла к его груди.
Он осторожно поднял ей подбородок. Нежную девичью шейку пересекала багровая полоса, словно от ожога. Обруч на шее Гали лежал в принципе свободно, и не душил ее, чего он опасался. Но снять его было невозможно. Веревка, пропущенная через обруч, была привязана крепким узлом к металлической скобе в стене, о которую Алексей и ударился…
Веревка ограничивала движения Гали радиусом сантиметров в пятьдесят.
— Галя… — позвал он нежно.
Она тут же подалась к нему, губы ее затрепетали в ожидании поцелуя.
Алексей печально глядел в ее лицо.
— Девочка моя, бедная.
Он коснулся пальцами ее щеки. Потом ощупал металл, сковавший ее шею. Попробовал его на прочность.
— Я не смогу снять его, только развязать веревку…
— Попробуй… Прошу.
Алексей снова положил руки на серебро. Нет, это бесполезно. Его руки зарылись в волосы девушки. Она, словно ожидая этого — опять потянулась к его губам.
Поцелуй был долгим. Алексей казалось, что он приник к живительному источнику, словно путник изнывавшей от жары в пустыне трое суток…
Запах, этот изумительный аромат, практически полностью завладел им, заставляя его руки прижимать к себе Галю.
Только вот болит голова… и бок… и руки… Что она делает с ним?
Боль отрезвила его. Галя крепко вцепилась руками в его плечи. Острые ногти оставили на коже полукружья следов, даже через рубашку.
— Что ты делаешь? — Он отстранился. Но она продолжала крепко держаться за него.
Сил больше не было. Сдерживать это. Галя чувствовала, что контроль уходит…
Алексей зашипел от боли, пытаясь, освободится. Ногти Гали превратились в когти, брызнула кровь. Он рванулся, освобождаясь. И вовремя. Лицо Гали вытянулось — зубы щелкнули почти возле глаз Алексея.