— Это газеты старые, — сказала она.
— А к вам никто не приезжал? — спросил её Никита.
— Вы первые пришли, вы и забирайте, — сказала Маша. — А они в другую квартиру пускай сходят. Я вам и пузырьков набрала. — И Маша притащила целую сумку пузырьков. — Тут и от духов пузырёчки есть, — сказала она.
У ребят разгорелись глаза: вот это добыча!
— Спасибо, только нам их переложить некуда, — сказал Серёжка.
— Да зачем перекладывать, так и берите. Сумочка старая.
— Спасибо, — ещё раз повторили мальчишки.
— На здоровьечко, — сказала Маша.
Когда она закрыла дверь, мальчишки опомнились:
— Куда теперь всё девать?
— Куда? С собой возьмём, — сказал Серёжка. — Завтра суббота. Все ребята пойдут утиль собирать, а у нас с тобой вот — полный порядок!
С кипой старых газет и с полной сумкой пузырьков мальчишки наконец добрались до самого верхнего этажа и до последней квартиры в доме. Если чудес на свете не бывает, то «Тамбу-ламбу» должен быть здесь.
Пропала книжечка
— Кто стучится в дверь ко мне? — спросил кто-то весело, когда они позвонили.
— Мы! — ответили ребята.
Дверь открылась, на пороге стоял человек в полосатой пижаме; он, очевидно, только что принял ванну — через плечо у него висело мохнатое полотенце.
— Извините, пожалуйста, — начал Никита. — В вашей квартире «Тамбу-ламбу», а его дожидается такси.
— Это ошибка, ребята, — сказал человек.
— Нет, не ошибка. Он потерял книжечку и деньги.
— Вася, — закричал женский голос, — не стой на сквозняке!
— Есть не стоять на сквозняке! — сказал Вася. — Заходите, ребята! — И он, пропустив ребят в переднюю, закрыл дверь. — Ну, в чём дело, говорите толком! Какой такой «Тамбу-ламбу» и что приключилось?
И Никита стал рассказывать опять всё с самого начала:
— Он сегодня улетает, понимаете? Вот в чём дело!
— Ну, а где же книжечка? — спросил Вася.
— Вот она! — Никита сунул руку в карман, потом в другой — книжечки не было. — Ой! Она только сейчас была у меня! — Никита стал выворачивать карманы, снял шапку; в шапке спокойно лежали десять рублей. — Где же книжечка? Может быть, она, Серёжка, у тебя?
— Я её и не брал, — сказал Серёжка. — Ты её всё время носил. — Но он тоже снял шапку и вывернул карманы.
Вид у ребят был жалкий и растерянный: книжечки не было.
— Вы где её последний раз показывали? — спросил Вася.
Никита мысленно взобрался ещё раз по всем этажам подъезда.
— На втором этаже показывали майору, он велел её в милицию сдать.
— Ну, бегите! Может быть, вы её на лестнице уронили.
Ребята побежали. Они осмотрели каждую ступеньку. Книжечки не было.
— Ну что ж, десять рублей-то целы. Десять рублей отдадим, а книжечку-то он ещё может купить, — сказал Серёжка.
Никита понимал, что он его утешает. Утешить Никиту было невозможно. Злая досада терзала его сердце, а из глаз текли слёзы. Не говоря друг другу ни слова, ребята молча забрались опять на пятый этаж.
Дверь навстречу им открылась без звонка.
— Ну? — спросил Вася. — Нашли?
Ребята молчали.
— Я сам хотел её милиционеру отдать, — сказал Никита, — а… теперь…
Никита плакал. Да кто бы не заплакал на его месте?
— Что ты торчишь в передней? С кем это ты всё разговариваешь? — спросил опять женский голос.
— Катя, иди сюда! — сказал Вася.
И в переднюю вышла Катя. Она увидела мальчишек и не удивилась, а стала сразу говорить:
— Ребята, у Васи болит нога. Он завтра играть не будет, и билетиков у него, честное слово, нет!
— Они не за билетиками, тут совсем другое дело. — И Вася сам рассказал Кате всю историю с книжечкой.
— Погодите… — сказала Катя. — А эта сумка чья? — Она показала на сумку с пузырьками.
— Наша, — сказал Серёжка. — Это нам на третьем этаже дали — всякий утиль.
Катя нагнулась и, как знаменитый фокусник, вытащила из сумки зелёную книжечку!
Никто не закричал «ура», не заплясал индейского танца, но радость Никиты невозможно описать словами. Подумать только! Всё почти пропало, и вот она, книжечка, которую, наверно, ищет неизвестно куда исчезнувший «Тамбу-ламбу»!
— Вы во всех квартирах были? — спросил Вася, внимательно разглядывая книжечку.
— Конечно, во всех, — ответил Никита.
Он уже держал нос кверху. А слёзы? Никаких слёз, только щёки грязные и полосатые. Ну, это пустяк, на который не стоит обращать внимания.