– Время только и делает, что истекает.
– Верно, только ведь вы еще так молоды. – Он откинулся в кресле. – Был и еще один голос в вашу защиту. Моего хозяина. Его слова имеют большой вес.
– Я мечтал бы отблагодарить его.
– Эта мечта может сбыться. Пока же довольствуйтесь тем, что ваше благополучие в его руках.
Я тщательно подбирал слова:
– Я рад иметь союзника, но трудно принять помощь, не зная, откуда она приходит.
– В вашем положении не приходится выбирать, от кого принимать помощь.
– Сначала я должен знать цену.
Эльф развернул передо мной пухлые розовые ладони, открывая торги, словно заправский купец.
– Вы отплатите тем, что вновь завоюете наше доверие и одновременно спасетесь от грозящей вам беды.
Я изобразил безразличие:
– Я смогу спастись и сам.
– Мой хозяин – хороший друг, но он будет весьма огорчен, если вы откажетесь содействовать.
– Остается все та же сложность. Я не знаю, кто ваш хозяин, и не могу верить ни его обещаниям, ни угрозам.
Он улыбнулся:
– Это одно и то же.
– Охотно верю. – Я встал. – Мне не зазорно ударить по рукам с Мефистофелем, если бы тот предложил выгодную сделку. Но я не стану связываться с тем, кто боится показаться мне на глаза.
– Даже если речь идет о вашей жизни и смерти?
Я направился к двери, но что-то удержало меня. Быть может, надежда на спасение.
– Я еще жив.
Он заговорил с пугающей серьезностью:
– Никто из нас не знает своего часа, но мало кто его торопит.
– Союз с пустым местом не удлинит моих дней. Я положусь на своих друзей и удачу.
– И погибнете.
– Чему быть – того не миновать.
Как только я повернулся к нему спиной, в дальнем конце комнаты открылась вторая дверь. Я оглянулся на звук и сразу же узнал вошедшего.
Он был облачен в тот же суровый наряд, в котором допрашивал меня прошлым утром, и выглядел ничуть не менее властно, чем в окружении Тайного совета. В мягкой шляпе из темного бархата он был похож на чернокнижника, хотя едва ли желал этого. Старик кивнул своему помощнику, тот поклонился в ответ. Затем обратился ко мне. Его голос был спокоен, но строг:
– Так вы не отказались бы работать на Дьявола, мастер Марло?
На секунду я заподозрил, что это и есть сам Дьявол, явившийся искушать меня. Я покачал головой, одновременно защищаясь и досадуя на собственную глупость:
– Это просто необдуманное выражение.
– Разумеется, но ведь вы продаете себя.
– Я поэт.
– И шпион. – Я помолчал, ожидая, что он скажет еще. – Вы здесь уже достаточно играли словами. Садитесь.
Он указал мне на кресло, с которого я только что встал. Я подчинился, стараясь как можно меньше походить на ученого пса. Он вздохнул, опуская в кресло свои старые кости; я оказался зажат между ним и его помощником. Когда он повернулся ко мне, ревматическая боль исказила его черты, и я невольно задумался, стоит ли тратить столько сил на то, чтобы дожить до старости. Он провел рукой по лицу.
– Много ли друзей у поэта?
– Найдутся.
– А сколько друзей могут себе позволить шпионы?
– Вы спрашиваете не у того человека.
– Отнюдь, по-моему, никто лучше вас не может этого знать. – Он улыбнулся. – Шпион не может позволить себе друзей. Ни одного. Даже его жена может быть подкуплена врагом.
– Я не женат.
– Нет, – он снова улыбнулся, – не женаты. Стало быть, даже ваш ближайший друг и покровитель. – Я постарался не выдать страха, но, судя по всему, мне это не удалось. Старик округлил глаза. – Да, братская любовь людям вашей профессии заказана. Даже братьям.
– Чего вы хотите?
– Облегчить вам жизнь.
– А взамен?
– Приведите нам Рэли.
* * *Если Рэли входит в комнату, она меняется. Иногда – словно открыли окно, иногда – словно захлопнули дверь. Солдат, мореплаватель, шпион, Рэли прожил множество жизней с тех пор, как оставил ферму своего отца. Алхимик, придворный, бард – не так давно он променял фавор у Королевы на любовь давно уже не девицы, но все еще носил на себе отпечаток Ее волшебства. Авантюрист, летописец, плут. Он высок и худощав, вьющиеся волосы цвета червонного золота выдают в нем кровь болотных жителей, которых он давил в Ирландии, но для ирландца он слишком мускулист. Его тело – канва для дорогих тканей, и можете быть уверены, что плащ, которым этот подхалим застелил для Королевы лужу, был не из дешевых.