‑ У меня есть и вкусная еда и красивая одежда. Фатима мне как сестра, хотя увидела я ее не более двух лет тому назад, тогда, когда она впервые появилась среди нас, барласовцев – и все благодаря вашему вниманию, милостивая ГОСПОЖА. Но сейчас осмелюсь я признаться.
‑ О чем, дочь моя?
‑ Мои вопросы вызваны желанием убедиться в своей догадке.
‑ У вас есть свой ответ?
‑ Моими похитителями были мои земляки – барласцы…
‑ ?
‑ Я хорошо их знаю… Госопжа, вы сестра одного из них, мне назвать имя?
Такое впечатление, что на Туркан опрокинули ушат холодной воды – она, явно растерянная, снова окликает подругу Жамбы:
‑ Фатима, где ты? – А затем, набравшись духу, говорит: – А разве, лучше, если бы это сделали другие люди?
54
Короткие эпизоды из жизни мальчика Хамида у владельца пекарни (тандырщика – навайчи):
…Вот мы его застаем за рубкой хвороста… А вот он нагружает поднос горячими лепешками. Пекарь говорит:
‑ Это – на кухню менялы Махмуда. Да живее неси! Тепленькими! Чтобы одна нога здесь, другая – там!...
…Вот он стучится в двери некого клиента – двери открываются, мальчик передает поднос с лепешками – клиент в протянутую затем ладонь мальчика кладет монеты…
…Вот он у порога другого клиента с подносом горячих, испеченных в тандыре, пирожков типа самсы (остальное – как и в предыдущем кадре)…
…Вот он с железным кувшином (кумганом), медным тазом в руках и с полотенцем через плечи, обходит за дастарханом клиентов харчевни, ставя по‑очереди перед каждым из них тазик для умывания рук… Клиенты смачно и неторопливо вытирают руки…
…А вот он в кругу знакомых Чеку с дружком, уплетая пирожки, что‑то говорит им – те слушают и также что‑то говорят ему. НА Чеку далеко не мастерски сработанные фальшивые усы, одет он в длинный до пят халат. Так же как и его дружок… Чеку не без юмора трогает свои «шикарные» усы, на секунду – другую те меняют свое положение – фальшь обнаруживается со всей очевидностью – мальчик Хамид заразительно по‑мальчишески смеется…
…Вот он со всех ног мчится с пустым подносом к месту своей работы…
55
…А вот мальчик Хамид обслуживает гостей харчевни. На этот раз в небольшой, укрытой от глаз посторонних ширмой из бархата, части помещения в человеке, который, восседает лицом к входной двери, неожиданно узнает… «гадальщика» из Кеша. В душе его зарождается предчувствие недоброго… Он, поливая по‑очереди воду из кувшина в руки клиентам, пытается уловить суть беседы…
‑ Барласцы прячут девушку здесь в Самарканде – это нам со слов самого Джамаля известно давно, – говорит один из гостей.
‑ Кто лучше Джамаля знает город! А вот его слова, да будет милостив к нему Аллах! Отыскать незнакомого человека в Самарканде, в этом людском муравейнике, непросто, – вторит второй.
‑ Да, Самарканд большой муравейник, но и в муравейнике, если постараться, можно отыскать нить к тайному убежищу… – говорит «гадальщик», вытирая неторопливо руки, но вдруг, остановив взгляд на мальчике Хамиде, настораживается: – кажется, я где‑то видел этого мальчика!…
‑ Вы, господин, могли его видеть в прошлый раз у нас, в харчевне. Мальчик – мой работник, – отвечает хозяин харчевни и, знаком показав мальчику покинуть помещение, в свою очередь возвращает компанию к теме беседы. Мальчик между тем, проходя за ширму у входа сталкивается с мужчиной и, узнав в нем…лопоухого в полосатом халате работника из соседней харчевни, едва не выдает своего удивления. Однако сдерживается и после того, как Лопоухий исчезает за бархатной ширмой, он прислушивается к голосам гостей…
‑ А вот и он! – слышится глосс хозяина харчевни. Вы говорили о ниточке. – Вот человек, который знает ниточку к тайному убежищу девушки! Верно?
‑ Да, верно и Аллах тому свидетель!
‑ Говорите! Что за нить?
‑ Это барласовец…
‑ Барласовец из Кеша – для нас это новость!?
‑ Кто они? Кто он? Где он? – «гадальщик», судя по голосу, явно раздражен.
‑ Да, кто? Скажи, – присоединяется хозяин харчевни.
‑ Его зовут Чеку… сотник… с ним человек из охраны… Он в это время заглядывает на базар…
Воцаряется пауза, которую прерывает голос «гадальщика»:
‑ На базар! И сейчас же! Брать живым, иначе не видать нам «ниточки»! Да, поможет нам Аллах в богоугодном деле!...
Мальчик Хамид услышав слова гадальщика, бросается вон из харчевни…
56
Узкие улочки средневекового Самарканда…
Мальчик Хамид бежит к самаркандскому базару. Его маршрут пересекает соборную площадь, далее следует мимо разного рода средневековых строений, приземистых глиняных домов и высоких стен, узких переулков… Под возгласы людей, которых он невольно потревожил во время бега…
57
Знакомый нам по предыдущим эпизодам самаркандский базар – поистине гигантский людской муравейник… с выкриками зазывал, голосами оживленных торговцев и покупателей, в которые вплетаются и голоса животных и т.д….
А вот Чеку с дружком в знакомом нам одеянии и неуклюже приклеенных усах… Барласовцы в хорошем настроении стоят у арбузной горки, едва ли не по‑зверски урча, уплетают огромные куски сочного арбуза… Арбузные корки бросают тут же неподалеку от горки…
‑ На, держи! – Чеку кладет в руки торговца арбузами монету.
‑ Это все? – торговец явно недоволен.
‑ Этого мало? – в свою очередь делает удивленное лицо Чеку. – За безвкусную… незрелую… тыкву?
‑ Вы ошиблись, господин, – возражает торговец. – Вы имели удовольствие сейчас отведать самый настоящий…наш… самаркандский… арбуз…
‑ Он это дерьмо называет настоящим арбузом, – апеллирует, заговорщицки подмигнув дружку, Чеку. – Ну‑ка, выложи этому несмышленышу, что сейчас мы ели?
‑ Сейчас, – подыгрывает дружок. – Не помню… Во рту застряла какая‑то гадость… так… сейчас… сейчас… все ясно: это… подгнившая тыква…
‑ Бойтесь Аллаха! – вы вдвоем сейчас съели один арбуз и одну дыню, а хотите отделаться жалкой монетой! Я буду жаловаться!
‑ Иди жалуйся! Можешь пойти до самого… как его… кривого Джамаля…
‑ Вы назвали благородного, высокочтимого отца города кривым. Вы поплатитесь за богопротивные слова!
‑ Что!? – изображает на сей раз взрыв негодования Чеку. У него нечаянно распахивается халат и перед несчастным торговцем возникает… воин, увешанный боевым снаряжением. – Повтори, я не ослышался!?
‑ Я… хотел… пожелать доблестным… воинам… вам… доброго здоровья, – неуклюже прикладывает к груди ладони торговец.
‑ Ну как, простим? – обращается к другу снова в своем духе Чеку.
‑ Пусть живет – у него дети…
Дружки отходят и, как дети, дурачатся, хохочут, потирая животы.
‑ А ведь арбуз, прав несмышленыш, отменный! – говорит сквозь смех Чеку.
‑ Дыня – не дыня – мед! – хохочет дружок и вдруг серьезнеет. – Стой! У тебя усы отклеились…
И в самом деле Чеку с отклеенными усами выглядит забавно. Дружок протягивает руки к усам Чеку, поправляет их, что вызывает между приятелями новый взрыв смеха. Они, дурачась, медленно идут по многолюдному базару…
58
Тот же базар в те же минуты… Но с другими действующими лицами…
Это – мальчик Хамид, озадаченный и запыхавшийся. Он то и дело всматривается в толпы людей, пытаясь отыскать дружков. Вот он протиснулся через живую изгородь любителей перепелиного боя… почти машинально полюбопытствовал – птицы схватились не на шутку! Вылез из толпы… пытаясь бежать дальше… наступил какому‑то пожилому человеку на ногу – тот заохал, успел схватить за ворот одежды мальчика… Однако Хамид не растерялся, кричит тому:
‑ Дедушка, смотрите – вас хотят обчистить!
Пострадавший на миг теряет бдительность, оглядываясь вокруг, выпускает из рук мальчика, который тут же скрывается… под вопль мужчины бежит… Останавливается, зорко смотрит вокруг…