Войдя и откланявшись эмиру по-европейски, минбаши Джильберге получил приглашение присесть и разделить с Тамерланом завтрак, состоящий из свежего сыра, вареных яиц и маленьких пирожков с мясом, а также взбитых сливок, посыпанных маленькими кусочками дыни. Из напитков были поданы кумыс и айран.
– Что скажешь, минбаши? – спросил Тамерлан. – Как дела в Ходженте? Хорошо ли мои воины учатся стрелять из арбалета?
– Твои воины хорошо овладели этим оружием, хазрет, – со страшным акцентом отвечал немец, – хотя и не очень хорошо понимают, зачем нужно стрелять из какого-то механизма, если они так отлично владеют простым луком.
– Надеюсь, ты объясняешь им преимущества арбалета?
– О да, но они пока видят лишь его недостатки.
В этот миг в комнату вошла хозяйка дворца Баги-Бигишт, двадцатилетняя любимица Тамерлана, внучка Бигишт-ага. Она была как две капли воды похожа на свою покойную бабку Улджай Туркан-ага, умершую при родах третьего сына Тамерлана, Мираншаха, а Тамерлан любил свою жену Улджай и переживал ее смерть так же сильно, как гибель первой жены, Айгюль Гюзель. Сколько лет прошло с тех пор, как Улджай ушла в иной мир, и вот теперь она словно вновь расцвела в образе приветливой Бигишт-ага. Всякий раз, когда внучка входила в комнату, где сидел Тамерлан, сердце великого завоевателя подпрыгивало, будто он опять видел свою Улджай. И всякий раз он думал о том, что точно так же осенью умирают цветы, чтобы следующей весной родились новые, как две капли воды похожие на те, прошлогодние, но все же – другие.
Для Бигишт-ага построил Тамерлан на южной окраине Самарканда этот дивный дворец из белоснежного табризского мрамора, названный ее именем и возведенный на искусственном холме посреди великолепного парка, в котором сверкали чистой водой бассейны с фонтанами и даже имелся сад с большим зверинцем, поскольку Бигишт-ага очень любила зверей.
Усевшись рядом с дедом, двадцатилетняя, до сих пор незамужняя красавица принялась гладить его правую руку сверху вниз, от плеча к кончикам пальцев. Минбаши Джильберге невольно залюбовался ее маленькой стройной фигуркой, тонкой талией, изогнутым кончиком узорного башмачка и щиколоткой, высовывающейся из-под края нежно-фиалкового платья.
– Когда она так гладит меня, мне кажется, я вот-вот готов схватить этой рукой пику или чашу, полную вина, – улыбнулся Тамерлан одной из своих редких, как самаркандский дождь, улыбок.
Спохватившись, что чересчур замечтался, немец громко кашлянул и столь же громко произнес:
– Цель моего приезда к хазрету состоит в следующем. Я должен сообщить о весьма важном известии – вчера в Ходжент прибыли послы от китайского императора. Завтра они намерены прибыть в Самарканд.
– О всемогущий и всемилостивый! – воскликнул Тамерлан с иронией. – Искендер! Какой у нас сегодня день, не четверг ли?
– Нет, хазрет, сегодня вторник, день Меррих[32], – ответил мирза. – Должно быть, вы подумали, к вам теперь только по четвергам будут приходить сообщения о прибытии новых посольств?
– Ну а как же! – фыркнул Тамерлан. – В прошлый четверг прибыл Мухаммед и сказал, что приехали послы от короля Энрике с острова франков[33]. В позапрошлый четверг приползли послы от Тохтамыша, с которыми мне осталось сыграть еще одну партию в шахматы и – до свиданья. В позапозапрошлый четверг приезжали от бенгальского владыки, те, смешные такие… Да, кстати, о смешных. Говорят, на острове франков сейчас в ходу такие одежды, что весь Мавераннахр потешается над послами короля Энрике. Где сейчас эти послы франкские?
– Они наслаждаются прелестями Баги-Нау[34], – сказал Искендер.
– Это какого Баги-Нау – который около Мисра[35] или около Багдада? – спросил Тамерлан. – Что-то я уж и сам запутался, сколько у меня садов вокруг моей столицы.
– Баги-Нау, который около Мисра, – ответил Искендер.
– Нигде в мире нет таких садов, – произнес, покачивая головой, минбаши Джильберге.
– И нигде в мире нет такого дедушки, – сказала Бигишт-ага.
– Так ты говоришь, – обратился Тамерлан к минбаши, – посольство из Китая? Большое?
– О, очень большое, – сказал немец. – Один главный посол, с ним двадцать помощников и охрана из четырехсот всадников.
33
…с острова франков. – В представлениях Тамерлана франки, к которым он относил и испанцев, проживали далеко на западе, на уединенном острове. На самом деле «остров франков» – Иль-де Франс – историческая провинция во Франции, центром которой является Париж.
35
Миср – так в то время назывались и Каир и Египет. Тамерлан построил вокруг Самарканда несколько укрепленных селений, которым дал названия великих столиц – Багдад, Миср, Султания.