Китай первый свергнул иго монголов в 1367-м г., изгнав в степи Монголии последнего Чингисова потомка, Тоган-Тимура. На место его взошла на престол Китая династия Мин, ведшая с монголами, в самых степях их, счастливые войны по 1398-й год. Но с этого года по 1403-й год, в самом Китае начались междоусобия, которыми монголы не могли воспользоваться, потому что и в самой Монголии возникли такие же; ханский престол оспаривался многочисленными его искателями и переходил от одного рода к другому.
На западе, в Кипчакской или Золотой Орде, были те же междоусобия, ослаблявшие Орду, пользуясь которыми Россия готовилась свергнуть тяготившее ее иго. В Персии завоевания Гулагу раздробились тоже на несколько независимых государств. Наследие Джагатая подверглось той же участи. В северной части этого ханства, от вершин Иртыша и Оби до Тянь-Шаньского хребта, удаленной от обыкновенного пребывания ханов Золотой Орды и джагатайских ханов, образовалось особое ханство; в первой половине XIV столетия ханом этих земель был потомок Чингис-хана, хан Тоглук-Тимур. В 1332-м году на престол джагатайского ханства взошел Газан-хан и своими жестокостями возбудил против себя ненависть вельмож и общее неудовольствие; многие из вельмож возмутились и после сражения в 1346-м г. Газан-хан был убит.
Спустя несколько лет после его смерти начались в этом ханстве междоусобия, пользуясь которыми один из потомков Джагатая, владетель земель к северу от Сыр-Дарьи, хан Тоглук-Тимур предъявил свои права на престол своего предка и с сильною армией, в составе которой было много узбеков, в 1359 г. перешел через р. Сыр-Дарью у Ходжента и без большого сопротивления занял всё пространство между реками Сыр и Аму. Устранюсь этой армии часть владетельных вельмож из потомков Чингис-хана укрылась в Хорассан и Афганистан; другая часть, считая сопротивление бесполезным, покорилась. В числе последних был и Тамерлан, лишившийся перед тем отца и не успевший еще приобресть между своими соотечественниками никакого влияния. Но он не удовольствовался одною покорностью, отправился с значительными сокровищами в армию неприятеля, Подарками умел спасти от грабежа земли свои собственные и союзников своих и не только посеять между неприятелями несогласие, но даже в собственных владениях Тоглук-Тимура возбудить возмущение, что заставило последнего возвратиться в свое ханство и оставить вместо себя неопытного сына своего, Елиас-Ходжа-Аглана, а главное начальствование над армией вверить некоему Бикиджеку. Между тем Тамерлан, своею наружною покорностью, получил от Тоглук-Тимура утверждение в своем владении, начальствование над тумынем (10000-м отрядом) и важную должность в управлении делами при Елиас-Ходжа-Аглане. Во время начальствования своего войсками Тамерлан озаботился о введении между ними строгой дисциплины.
Но согласие его с правительством Елиас-Ходжи продолжалось недолго, по следующим причинам: известно, что Чингис-хан и первые его потомки были язычниками и во владениях их была полная веротерпимость; но в XIV столетии ханы потомства Гулагу, Батыя, Джагатая и их вельможи начали принимать магометанскую веру, особенно в местах, где была оседлость, где были построены мечети и школы и где была сильная корпорация магометанского духовенства и потомков Магомета. Кочевой же народ, особенно к северу от Сыр-Дарьи, по-прежнему оставался при языческих верованиях и обрядах, что ставило его в частые столкновения с магометанами. Войска Тоглук-Тимура состояли преимущественно из язычников, к которым принадлежало много узбеков.
Судя по названию некоторых племен узбеков, надобно полагать, что это были остатки прежних кочевых народов, населявших при Чингис-хане степи к северу от Тянь-Шаньского хребта, которые, не желая покориться ему, укрылись в ущелья Алтайского, Саянского и Тянь-Шаньского хребтов и в леса Сибири. Но когда между потомками Чингис-хана начались междоусобия, когда власть ханов ослабела, тогда узбеки в свою очередь начали делать набеги на земли джагатайских ханов, однако, вероятно, не имея еще достаточных сил, чтобы быть самостоятельными, подчинились хану Тоглук-Тимуру, с которым и перешли через реку Сыр. Составляя своевольные общины, не подчиненные строгой дисциплине, подобно прежним нашим казакам или туркменам, они, при вторжении в земли между реками Сыр и Аму, грабили мирных жителей, не щадя духовенства и потомков Магомета. Эти грабежи и неуважение к духовному сану были причиной частых столкновений узбеков с Тамерланом, ревностным магометанином. Узнав, что 70 человек из потомков Магомета были схвачены узбеками и посажены в оковах в тюрьму, Тамерлан немедленно велел освободить их. Эти и другие столкновения с узбеками навлекли на него гнев узбеков и Елиаса-Ходжи, который, вероятно, написал об этом своему отцу. По приказанию Тоглук-Тимура велено было умертвить Тамерлана, но приказ этот по какому-то случаю попал в руки Тамерлана.
Угрожаемый этою опасностью и не видя возможности быть полезным своим соотечественникам, он решился собрать смелых и решительных воинов, чтобы с ними прогнать узбеков. Но намерение его было открыто, и он с 60-ю воинами был принужден бежать за р. Аму, с тем чтобы укрыться в бадахшанские горы, в ожидании, пока ненависть к узбекам, за их грабежи и притеснения, не доставит ему более соучастников и не даст возможности произвесть с успехом восстание. На пути к Бадах-шану он заехал к отшельнику Емир-Халалу, который указал ему на степи Ховарезма, в которые он мог безопасно удалиться и скрываться, в ожидании благоприятного времени для произведения восстания. На пути в эти степи к нему присоединился также недовольный узбеками потомок Чингис-хана, правитель области Балха, эмир Гуссейн, с небольшою свитой.
Правитель Ховарезма Текель-Багадур, узнав о месте, где скрывался Тамерлан, и получа приказание Елиас-Ходжи истребить шайку Тамерлана, пошел против него с тысячным отрядом конницы и напал на Тамерлана; нападение это было отбито. Тамерлан сам обладал необыкновенною силой и, начав с 12-летнего возраста ходить с отцом на войну и заниматься воинскими упражнениями, был уже опытный воин. Шайка его состояла из самых решительных и отборных воинов, сражавшихся отчаянно; возобновлявшиеся атаки кончились тем, что у неприятеля осталось только 50 человек, а у Тамерлана 10, из них 7 на лошадях и 3 пеших; Текель должен был удалиться. Находясь в таком несчастном положении, Тамерлан шатался по степям туркестанским, везя на крупе своей лошади жену свою, сестру эмира Гуссейна, в ожидании счастливого оборота своей судьбы. Однажды, когда он прибыл для ночлега к одному колодцу, то трое из его пеших спутников, пользуясь темнотою ночи, украли трех лошадей и скрылись, и так у Тамерлана осталось всего 4 лошади на 7 спутников. Во время его странствования с одного места на другое, какой-то владелец Али-бек Тшун-Гарбани, вероятно желая угодить Елиас-Ходже, схватил Тамерлана и засадил его в яму, наполненную разными насекомыми (наказание, употребляемое в ханствах Средней Азии и ныне), в которой Тамерлан просидел 62 дня. Один из преданных ему людей, бывший потом у Тамерлана министром, успел освободить его из этого заключения. Тамерлан, сопровождаемый 12-ю конными воинами, отправился опять странствовать по степи; на другой день их выезда, когда он остановился у одного домика, на него напали туркмены: во время этой схватки один из туркмен, узнав Тамерлана, остановил своих товарищей и, бросясь к ногам Тамерлана, просил прощения. Тогда все товарищи туркмена согласились быть его спутниками, и их набралось уже до 60-ти человек. Тамерлан, опасаясь быть захваченным узбеками в ховарезмских степях, решился отправиться в Хорассан, в надежде собрать там войско Для изгнания узбеков. На пути к нему присоединилось еще несколько воинов, а также потомков Магомета, так что свита его взросла до 200 человек. На совещании решено было идти в Бухарию, расположить всю свиту в скрытых местах в окрестностях Бухары, а самому Тамерлану отправиться в Самарканд, разведать о расположении жителей к правлению Елиас-Ходжи и подготовить восстание для изгнания Елиас-Ходжи и узбеков. На пути к ним присоединилось еще несколько недовольных, что дало Тамерлану надежду набрать до 2000 чел., готовых следовать за ним. Отделясь от свиты, Тамерлан ночью вошел в Самарканд, где остановился у своей старшей сестры и скрывался здесь 48 дней, подготовляя средства к восстанию. Но узнав, что один из жителей Самарканда хотел открыть его убежище, Тамерлан ночью вышел из Самарканда, уведя с собою 50 чел. конных и роту (сотню) пеших воинов, которые, во время следования к р. Аму, увидя туркменский табун, завладели им и поехали к месту сбора его товарищей, которых набралось до 1000 человек.