Арьергард левого крыла был сформирован по тому же образцу; он имел также свой передовой отряд. Я поставил 6 эскадронов впереди арьергарда правого крыла, и они составляли фронт правого крыла. Еще один эскадрон, поставленный впереди, служил авангардом этому фронту.
Тот же порядок существовал и для левого крыла, которое также имело свой авангард. Впереди обоих крыл помещались шесть эскадронов, сформированных из опытных офицеров и воинов испытанной храбрости, и это был мой главный авангард, который имел передовым отрядом выдвинутый вперед эскадрон. Два офицера легкой кавалерии и один тяжелой из друзей, Распределенные направо и налево передового отряда авангарда служили мне лазутчиками неприятельской армии. Командующим 40 эскадронами отдавалось строжайшее запрещение вступать в бой раньше очереди или не получив приказания; они должны были только быть всегда наготове к выступлению. Как только они получали такое приказание, то выступали, постоянно наблюдая за движениями неприятеля. Если этот последний (то есть неприятель) находил доступ к сражению, то их (командующих 40 эскадронами) делом было его (путь) ему (неприятелю) закрыть и открыть своею ловкостью тот (доступ, путь), который он (неприятель) хотел им заградить. Как только авангард вступал в схватку, начальник авангарда двигал последовательно свои 6 эскадронов, чтобы смешать неприятельские ряды; командующий первым крылом отряжал в атаку свои 6 эскадронов на помощь первым и сам лично вступал в дело. Начальник авангарда левого крыла должен сделать то же самое, чтобы поддержать сражающихся; он должен выступить во главе своего отряда, и, может быть, с помощью Всевышнего, выдержав эти 18 атак, ослабевший неприятель обратится в бегство.
Если же он продолжает выказывать стойкость, то начальникам запасных отрядов правого и левого крыла следует выдвинуть свои авангарды. Эти отряды, ринувшись на противников, могут их смять и уничтожить. Если наши надежды всё еще окажутся тщетными, то начальникам арьергарда обоих крыл останется только двинуть последовательно свои эскадроны и самим лично во главе их врезаться в неприятельские ряды (пройти сквозь живот неприятелей). Если все эти офицеры ослабнут и дрогнут, то настала минута, когда князья-мирзы, командующие резервным корпусом правого крыла, и родственники императора, стоящие во главе такого же корпуса левого крыла, должны ринуться на врагов.
Всё их внимание должно быть обращено на командующего неприятельской армией и на его знамя; пусть они неустрашимо атакуют вражеские ряды. Главная задача их заключается в том, чтобы захватить этого командира и опрокинуть его знамя. Когда после всех этих усилий враг будет еще держаться, тогда наступает очередь отборного войска центра и храбрецов, выстроенных позади него; они должны устремиться все вместе, чтобы произвести общую атаку (дать генеральное сражение). После всех этих- попыток император не должен колебаться броситься с храбростью и твердостью в самый пыл сражения.
Так я поступил в сражении с Баязетом. Я приказал Мирзе Миран-шаху, который командовал правым крылом, стремительно напасть на левое крыло войск турецкого султана, Мирзе Султану Махмуд-хану и Эмиру Солиману, которые вели левое крыло моих войск, атаковать неприятельское правое крыло. Мирза Абубекер, под начальством которого находился резерв правого крыла, получил приказание атаковать главный корпус Илдрим Баязета, расположенный на возвышенности. Сам же я стал во главе своего боевого корпуса и своих избранных воинов и с воинами племен пошел прямо на Киссара. Его войска были опрокинуты с первого натиска. Султан Махмуд-хан бросился преследовать побежденного и, взяв его в плен, привел в мою палатку. Придерживаясь тех же принципов, я одержал победу над Тохтамыш-ханом и приказал низвергнуть знамя этого князя.
Если неприятель, отличаясь доблестью, обратит в бегство авангарды правого и левого крыла, а также арьергарды обоих этих крыл, если он пробьется к главному корпусу, то Султану ничего больше не остается при всей своей отваге, как вложить ногу храбрости в стремя терпения, чтобы отразить и уничтожить неприятеля. В сражении против Шах-Мансура, губернатора Дели, когда этот принц пробился до меня, то я лично сражался с ним, пока не поверг его в прах.
Планы и предприятия
Таковы были планы и порядок образа действий, которым я следовал с целью завоевать царства и покорить вселенную, побеждать армии, захватывать врасплох своих противников, склонять на свою сторону тех, которые противились моим намерениям, словом - для того, чтобы руководствоваться в своем поведении по отношению к друзьям и врагам. Мой доверенный советник написал мне следующие слова: «В управлении своим государством Абул-Мансор-Тимур должен привести в действие четыре существенные средства: обдуманный расчет, разумную решительность, выдержанную стойкость и осторожную осмотрительность. Государь, не имеющий ни плана, ни рассудительности, похож на безумца, все слова и действия которого суть только заблуждение и беспорядочность и порождают лишь стыд и угрызение совести. Для тебя же будет гораздо лучше вести все дела твоего управления с осторожностью и мудрой обдуманностью, чтобы избежать в будущем раскаяния и бесплодных сожалений.
Знай, что искусство управлять состоит частью в терпеливости и твердости, частью в притворной небрежности и в искусстве казаться не знающим того, что знаешь.
Никакое предприятие не трудно для того, кто обладает даром соединять с мудростью планов терпение, твердость, стойкую энергию, осмотрительность и мужество. Прощай». Это письмо было, так сказать, руководителем моих поступков: оно убедило меня в том, что совет, благоразумие, обдуманность вдесятеро полезнее в политике, чем сила оружия. Ибо, как говорят, благоразумие может завоевывать царства и побеждать армии, не поддающиеся мечу воинов. Что касается меня, я убежден, что испытанный воин, соединяющий все эти качества, гораздо предпочтительнее тысячи солдат, обладающих только силою, ибо он может руководить тысячей тысяч таких воинов. Опыт показал мне еще, что победа и поражение нисколько не зависят от численности сражающихся, но от помощи Всемогущего и от благоразумия наших мер. Я сам - пример этому. Я шел во главе двухсот сорока трех человек к укреплению Карши, предварительно хорошо обдумав план своих действий. Двенадцать тысяч всадников, предводительствуемых Эмиром Усой и Малек-Бегадером, частью составляли гарнизон этой крепости, частью же защищали ее окрестности; но с Божьей помощью и при посредстве разумных мер я овладел укреплением.
Тогда Эмир Муса и Малек-Бегадер выступили со своими 12 000 всадников и стали осаждать меня; но полный веры во имя Всевышнего, я вышел против них с проворством и осторожностью. Несколькими нападениями, сделанными успешно и вовремя, мои 243 воина разбили 12 тысяч всадников и преследовали их на протяжении нескольких миль.
Опытность научила меня и тому, что хотя течение событий и скрыто покровом рока, однако мудрый и разумный человек не должен пренебрегать планами, предусмотрительностью и дальновидностью. Вот почему, сообразуясь с досточтимыми словами пророка, я никогда не приступал к исполнению ни одного предприятия, зрело его наперед не обдумав.
Когда мои советники собирались, я обсуждал с ними хорошие и дурные стороны удачного и неудачного исхода предприятия, которое я был волен исполнить или оставить. Выслушав их мнение, я обсуждал его со всех сторон: я сопоставлял пользу с вредом; внимательным оком я окидывал все его опасности; план, представлявший при исполнении двоякую опасность, был отвергаем, для того, чтобы избрать тот, в котором я предусматривал только одну.
Руководимый таким именно взглядом, я подал совет Тоглук-Тимуру, хану Джагатая
Его эмиры подняли знамя возмущения в Джиттехе; он просил у меня совета, и я отвечал ему: «Если ты пошлешь армию, чтобы прогнать и истребить возмутившихся, то две опасности тебе угрожают: но только одна будет предстоять тебе, если ты будешь предводительствовать ею лично». Он мне поверил, и случившееся подтвердило мое предсказание.
Я не затевал ни одного предприятия, предварительно не посоветовавшись, а приводя его в исполнение, я ничего не предоставлял случаю; прежде чем начать действие, я обдумывал, какой оно могло иметь исход, и, употребляя попеременно ловкость, благоразумие, твердость, бдительность и предусмотрительность, я приводил к верному успеху.
Опытность доказала мне, что хорошие планы способны создавать только те люди, которых действия не противоречат их словам, которые, раз приняв решение, не оставляют его по какой бы то ни было причине и не стараются никогда возвращаться к плану, раньше ими отвергнутому.