Взял письмо один из этих мальчиков, как сказали, сын Мирассы ДОиахи (Мираншаха), старшего наследника сеньора. Эти три мальчика тотчас встали и понесли письмо к сеньору. И тогда велели посланникам идти (вперед). Сеньор находился как бы у входа, перед дверью, ведущей в прекрасный дом, что там был, и восседал на возвышении, стоящем на земле, а перед ним был фонтан, струи которого били высоко вверх, а в фонтане плавали красные яблоки.
Сеньор восседал на шелковой расшитой маленькой подстилке, а локоть его покоился на круглой подушечке. Он был одет в гладкое шелковое платье без рисунка, на голове носил высокую белую шапку с рубином наверху, с жемчугом и драгоценными камнями.
Как только посланники увидели его, поклонились, припав на правое колено и скрестив руки на груди; потом подошли ближе и поклонились снова; далее еще поклонились и остались коленопреклоненными. Сеньор приказал им встать и подойти ближе. И кавалеры, ведущие их под руки, отстали, так как не смели подойти ближе, и три мирассы, стоящие перед сеньором, самые приближенные, которых звали одного Хамелак Мирасса (Шах-Мелик), другого - Борундо (Бурундук?) Мирасса и третьего Норадин (Шейх Нур ад-дин) Мирасса, приблизились, взяли посланников под руки и подвели всех к сеньору и поставили на колени. А сеньор сказал, чтобы они подошли (еще) ближе для того, чтобы рассмотреть их хорошенько, так как он плохо видел из-за старости и почти не мог поднять веки. Он не подал им руки для поцелуя - этого нет у них в обычае, и никому из великих сеньоров они не целуют руки, так как высокого мнения о себе. Потом он обратился к ним с вопросом: «Как поживает сеньор король, мой сын, как его дела и как здоровье?» И посланники ответили и разъяснили цель своего посольства; он выслушал всё, что они хотели сказать. Когда они кончили, Тамурбек обратился к кавалерам, сидевшим у его ног, из которых один, говорят, был сыном сеньора Тотамиха (Тохтамыша), правившего в Тарталии, а другой - из рода императоров самаркан-тских, а прочие были важными лицами из рода самого сеньора, и сказал им: «Посмотрите на этих посланников, которых прислал ко мне мой сын, король Испании, первый из всех королей, какие есть у франков, что живут на краю мира. Они на самом деле великий народ, и я благословляю моего сына, короля (Испании). Было бы достаточным, если бы он прислал вас только с письмом, без подарков, так как я очень рад узнать о его здоровье и делах, не меньше, чем получить подарки».
А письмо, которое прислал сеньор король, держал внук сеньора (Тамурбека) высоко перед ним; а магистр богословия сказал толмачу, чтобы тот передал сеньору, что это письмо, которое прислал ему его сын король, никто не сумеет прочесть, кроме него, и что, когда его милости будет угодно послушать, он прочтет. Тогда сеньор взял письмо из рук своего внука, развернул его и сказал, что сейчас хотел бы его прочесть. А магистр отвечал, что, если его милости угодно, (он готов). Тогда (Тамурбек) ответил, что после пришлет за ним, когда он уединится на досуге, и там он прочтет (письмо) и скажет, чего они хотят (от короля Кастилии).
Потом их подняли, повели и усадили на возвышении, с правой стороны от сеньора. А мирассы, которые вели их под руки, посадили их ниже посла, присланного к Тамурбеку императором Чайсканом, правителем Катая, которого он прислал требовать ранее ежегодно уплачиваемую дань. Когда сеньор увидел, что (испанские) посланники сидят ниже посла катайского сеньора, он приказал, чтобы они (сели) выше, а тот ниже их. И как только их рассадили, появился один из царских мирасс и сказал катайскому послу, что сеньор приказал, чтобы послы короля Испании, его сына, и прочие сидели выше его, а он, посланник разбойника, бесчестного человека и врага, чтобы сидел ниже их, что, если Богу будет угодно, он скоро его повесит, чтобы в будущем не смел объявляться с таким (намерением). С этих пор (всегда) на всех празднествах и пирах, какие устраивал сеньор, их сажали в таком порядке.
Объявив это, сказали толмачу, чтобы он объяснил (испанским) посланникам, как сеньор заботился о них. А этот сеньор Катая называется Чайскан, что значит император девяти империй, и чакатаи в насмешку называют его Тангус, что значит свинья. Он владетель обширной земли, и ранее Тамурбек платил ему дань, а теперь не хочет.
Как только рассадили по порядку (испанских) посланников и многих других послов, прибывших туда из разных стран, и прочих людей, подали много вареной, соленой и жареной баранины и, кроме того, жареную конину. А эту баранину и конину, что приносили, клали на круглые очень большие выделанные кожи с ручками, за которые их брали, чтобы нести. Когда сеньор потребовал мяса, слуги потащили эти кожи к нему потому что их нельзя было нести, так как на них было (положено) очень много мяса и они могли лопнуть. Как только (слуги) подошли примерно на (расстояние) двадцати шагов от сеньора явились кравчие, чтобы разрезать (мясо), и стали на колени перед кожами; они были в передниках и в кожаных нарукавниках, чтобы не запачкаться. (Кравчие) взяли это мясо и начали резать на куски и класть в золотые и серебрянные миски и даже в глиняные обливные и еще в другие, называемые фарфоровыми, которые очень ценятся и дорого стоят. Самым любимым блюдом, которое они приготовили, были цельные лошадиные окорока, от (самой) спины, но без кости, и их положили на десять золотых и серебряных блюд и туда же добавили бараньи окорока с костью, но без (коленного) сустава. На эти же блюда положили круглые куски лошадиных почек, величиною с кулак, й целые бараньи головы. Потом таким же образом подготовили много других кушаний, и когда сделали столько, что стало достаточно, поставили их рядами одно перед другим. Потом пришли слуги с мисками бульона, бросили в него соль и дали ей раствориться, после разлили его понемногу по блюдцам как подливу. Затем взяли тонкие хлебные лепешки, сложили их вчетверо и положили поверх мяса на эти блюда. Когда (всё подготовили), мирассы, приближенные сеньора, и другие знатные, что там были, взяли эти блюда вдвоем или втроем, так как один человек не мог бы их нести, и поставили перед сеньором, посланниками и кавалерами, которые там были. Сеньор велел отнести посланникам в знак уважения два блюда из тех, что стояли перед ним. Как только подали это мясо, тотчас его убрали и принесли другое. У них принято, чтобы то мясо, которым их угощают, отсылать к ним домой, и если этого не сделают, считается оскорблением; а этого мяса нанесли столько, (что нельзя) не удивляться. Другой их обычай (таков): когда мясо принимают от посланников, то передают его их людям, чтобы отнести (к ним домой). И так много этого мяса наставили перед людьми посланников, что если бы они (могли) унести его, то хватило бы на полгода.
После того как убрали вареное и жареное, подали много тушёной баранины, клёцек и других блюд, приготовленных разными способами. А потом принесли много плодов, дынь, винограда, персиков и подали пить из золотых и серебряных кувшинов кобылье молоко с сахаром, очень вкусное питьё, которое они готовят на летнее время.
После трапезы перед сеньором прошли люди, несшие на Руках подарки, которые прислал ему сеньор король (Кастилии), и также подарки, присланные султаном вавилонским. Потом прогнали перед сеньором около трехсот коней, подаренных ему принять. Обычай его таков: не принимать подарков до прошествия трех дней. А этот сад и дом, где сеньор принимал посланников называется Диликаха (Дилькуша), и в этом саду стояло много шатров из шелка и других (тканей). Сеньор остался в этом доме с садом до следующей пятницы и уехал в другой очень богатый дом с садом, который он тогда приказал строить и который назывался Байгинар (Баг-и Чинар).
В следующий понедельник пятнадцатого сентября, сеньор отбыл из этого дома с садом в другой, (также) чрезвычайно красивый. У этого сада очень высокие и красивые вороты, сделанные из кирпича и по-всякому украшенные изразцами; лазурью и золотом. В тот день сеньор приказал устроить большой пир и пригласить посланников, многих своих родственников, мужчин и женщин, и других гостей. Этот сад очень велик. В нем много плодовых деревьев и (деревьев), дающих тень. Гам были аллеи и дорожки, огороженные деревянной оградой, по которым прохаживались люди. В саду поставлено много шатров и устроено навесов из цветных ковров и шелковых тканей разных цветов, украшенных вышитыми вставками и обычным способом.
А посередине этого сада стоял очень красивый дом, выстроенный в виде креста и богато отделанный. В самом доме было три алькова, где (можно) поставить кровати или возвышения; и пол и стены были покрыты изразцами. Прямо при входе находился самый большой из этих альковов и в нем - большой серебряный с позолотой стол, высотой с человеческий рост и шириной в три локтя, а перед ним - ложе, (устланное) маленькими подстилками из камки и других шелковых тканей, расшитых золотом, положенными одна на другую. Здесь садился сеньор, а стены были покрыты шелковыми занавесями розового цвета. А эти занавеси были украшены серебряными позолоченными бляшками, с хорошо вправленными изумрудами, жемчугом и другими (драгоценными) камнями. (Сверху) свисали шелковые полотнища шириною в пядь, доходящие донизу и украшенные так же, как и занавеси. С этих полотнищ свисали разноцветные шелковые кисти, а когда налетал ветер, они раскачивались в разные стороны, и было очень красиво. Перед входом в этот альков, (сделанный) в виде большой арки, висела такая же занавесь, тоже украшенная, на шестах, подобных копьям, и со свисавшими до пола большими кистями на шелковых шнурах. Другие альковы были убраны иными украшенными занавесями, а на полу лежали ковры и тростниковые циновки. А посередине этого дома, перед дверью, стояло два стола из золота на четырех ножках, и столы и ножки (как бы) составляли единое целое. Они были длиной пядей в пять и шириной - в три. На них стояли семь золотых кувшинов, два из которых украшены крупным жемчугом, изумрудами и бирюзой, вставленными с наружной стороны, и в каждом из них у носика был (вправлен) рубин. Кроме того, (здесь) стояло шесть золотых круглых чашечек, одна из которых изнутри была украшена крупным круглым и редко (встречающимся) жемчугом, а посередине был вставлен рубин, величиной в два пальца, прекрасного цвета.