Из Турции, его и впредь потащат,
Куда бы я ни направлял свой шаг.
Техелл и вы, соратники мои!
Пред нами башни гордые Дамаска,
Чьи тени точно тени пирамид,
Вознесшихся среди полей мемфисских.
Вы видите - на городских воротах
Простерла крылья золотая птица,
Но ей от нас Дамаск не оградить!
Там жители парчою щеголяют,
И каждый дом - хранилище сокровищ:
Все это наше - люди и дома.
Техелл
Раскинули мы белые шатры
И флаги дружбы всюду водрузили:
Коль городские власти не безумны,
Они без боя нам сдадут Дамаск.
Тамерлан
И сохранят себе и близким жизнь.
Но если будут медлить и дождутся
Кровавых флагов на шатрах багряных
Я страшной смерти всех мужчин предам.
А если мы на черных скакунах
Под траурными стягами помчимся
Пусть миллионы жителей там будут,
Не пощажу ни старцев, ни детей.
Зенократа
О господин, молю о снисхожденье
К Египту, к милой родине моей!
Тамерлан
Молчи. Я поклялся быть беспощадным.
Идемте. Клетку вслед за мной нести.
Уходят.
СЦЕНА 3
Входят султан, Аравийский царь, Каполин и
воины, несущие развевающиеся знамена.
Султан
Как Мелеагр, возглавив аргивян,
Когда-то шел на вепря в Калидоне,
Или Кефал с фиванскими мужами
На многоглавого злодея-волка,
Которого, разгневавшись, Фетида
Наслала грабить и опустошать
Зеленые долины Аонии
Так ныне с вами я иду на скифа.
Людской подонок, гнев и бич господень,
Ужасные дела творит в Египте.
Он, этот кровожадный Тамерлан,
Низкорожденный, вор, бродяга жалкий,
Убийством проложивший путь к престолу,
На землях наших грабежи творит!
Чтоб укротить спесивого раба,
Мы силы аравийцев и египтян
Соединим немедля и пойдем
На помощь осажденному Дамаску,
Какой позор для нас, владык всесильных,
Что этот гнусный пес корону носит
И смеет вызов посылать царям!
Аравийский царь
Ты знаешь ли, прославленный султан,
Что близ границ Вифинии недавно
Разгромлен был могучий Баязид,
Что он и славная его царица
Томятся у разбойника в плену?
Султан
Я знаю и о них скорблю душевно.
Но пусть, о доблестный аравитянин,
Не поколеблется твой гордый дух:
Ты должен быть подобен мореходу,
Который, мирно к берегу пристав,
Взирает с болью, как ладья собрата
По воле ветра бьется о скалы.
Сочувствуя несчастьям Баязида,
Священным ибисом сейчас клянусь,
Что горько пожалеет скиф безродный
О черном дне, когда он оскорбил
Особу венценосца и о том,
Что, похотью неистовой объятый,
В наложницы он Зенократу взял.
Аравийский царь
Пусть гнев и горе месть мою пришпорят
И Тамерлан изведает все пытки,
Какие существуют на земле.
Я жажду, с ним оружие скрестив,
Победоносной длани мощь изведать
И в жаркой схватке доказать, что слава
Его не по заслугам вознесла.
Султан
Ты счел ли наши силы, Каполин?
Каполин
Да, государь. Коль мы соединим
Войска египтян и аравитян,
В них будет полтораста тысяч конных
И двести тысяч пеших храбрецов,
Нетерпеливо рвущихся в сраженье.
Я их могу сравнить со сворой гончих,
По следу зверя мчащейся в лесу.
Аравийский царь
Мое предчувствие мне говорит,
Что нас победа ждет, а Тамерлана
Разгром, пленение, позор и смерть.
Султан
Вперед, о знаменосцы! Наше войско
Под барабанный бой пойдет к Дамаску,
Скиф, трепещи! Султан Египта грозный
И непреклонный Аравийский царь
Навек бесславью предадут тебя,
Прославленного только грабежами,
И уничтожат мерзостную свору
Твоих трусливых персов и татар.
Уходят.
СЦЕНА 4
Пир; входит Тамерлан в пурпурном одеянии, Теридам,
Техелл, Узумхазан и другие; мавры втаскивают клетку
Баязида, за ними следует Забина.
Тамерлан
Пусть плещутся кровавые знамена
Над головами жителей Дамаска,
Пока они по городской стене
Плетутся, полумертвые от страха,
Что их настигнет и сразит мой гнев.
А мы сегодня будем пировать
И бражничать во славу бога сечи,
Который нам помог Дамаск осилить
И столько золота нам подарил,
Что мы теперь богаче аргонавтов.
Ты голоден сегодня, Баязид?
Баязид
Да, голоден и утолить хотел бы
Твоим кровавым сердцем этот голод.
Тамерлан
Тебе, пожалуй, легче съесть свое:
Его ты можешь вырвать из груди
И дать кусок Забине. Зенократа,
Друзья мой, давайте пировать!
Баязид
О фурии! В ладони зачерпните
Воды из водоемов преисподней
И в кубок беспощадному злодею
Налейте этот смертоносный яд,
Чудовище Лернейское! Тирану
В еду отравы жгучей напусти!
Забина
Пусть этот пир подобен будет пиру
Фракийского бесчестного царя,
Который съел свое родное чадо.
Зенократа
Как можешь ты терпеть, мой повелитель,
Такое поношенье от рабов?
Тамерлан
Их страшные проклятья, Зенократа,
Приятны мне: враги грозят словами,
А я могу их каждую угрозу
На них обрушить, в дело превратив.
Техелл
Не слушай их, госпожа: брань для них вроде освежающего напитка.
Теридам
Но если бы ты, господин, приказал дать им еды, это освежило бы их еще больше.
Тамерлан
Что ж ты не ешь, собака? Иль ты так изнежен, что не можешь есть собственное мясо?
Баязид
Пусть легионы злых духов разорвут тебя на клочья!
Узумхазан
Да знаешь ли ты, гнус, с кем ты говорить?
Тамерлан
Ну, ну, оставь его. На, ешь: возьми мясо с моего меча, или я воткну его тебе в сердце.
Баязид берет мясо и топчет ногами.
Теридам
Господин, он затоптал мясо ногами!
Тамерлан
Подними его, червь, и съешь, или я заставлю тебя срезать мясо с твоих собственных рук, изжарить и сожрать.
Узумхазан
Лучше пусть он заколет свою жену: тогда он сможет наесться до отвала, и у него хватит запасов на целый месяц.
Тамерлан
Вот тебе мой кинжал: разделай ее, пока она жирная, а не то смотри, отощает от горя и станет несъедобной.