Бранко довел задами, проверяя рукой каждый забор на прочность, но в последнем доме мы чуть не влипли — на галерею-трем вышла хозяйка. Лука чуть было не двинул речь, объясняя, кто мы такие, но Бранко подскочил к женщине, зажал ей рот и прошипел сквозь зубы:
— Тихо! Ни звука и мы никого не тронем. Если поняла, моргни.
Она усиленно заморгала и Бранко осторожно опустил руку.
В предрассветных сумерках мы подобрались к цели — с крыши здания свисал флаг с шаховницей в центре и буквой U у древка. Трое заняли позиции под тремя окнами, вынули по две гранаты и теперь смотрели на Бранко в ожидании команды.
Он взмахнул рукой — бойцы тюкнули капсюлями по прикладам, закинули первые гранаты в открытые по летнему времени окна, и тут же повторили бросок.
Два строенных взрыва вынесли дверь управы с пришпиленным листом под заголовком Oglas — она буквально вылетела на площадку перед зданием. Не слушая воплей раненых, мы с Марко, как наиболее опытные, рванулись вперед, но работы нам не досталось — осколки посекли всех, кто мог оказать сопротивление.
— Лука, быстро найди повозку!
— Зачем?
Бранко снова, не задумываясь, выписал братцу леща:
— В бою не спрашивают, а выполняют! Добытое грузить.
Выставив двух человек в охранение, мы обчистили управу от ненужного мертвым, но зато очень полезного для нас имущества и закидали в найденную в соседнем доме тележку.
Разбуженные грохотом жители боязливо выглядывали из-за заборов и окон, но, видя, что тут убивают усташей, понемногу начали выходить и даже помогать нам. Лука отдал свою винтовку товарищу и тут же устроил импровизированный митинг, в ходе которого к нам присоединились семеро добровольцев. Двум, ранее служившим и умеющим стрелять, тут же выдали затрофеенные винтовки, а все остальное отправили с двумя бойцами на повозке, догонять беженцев.
Пока Лука разливался соловьем, к толпе подъехали два вооруженных человека верхами и первым делом потребовали разойтись. Но один из усташей, оценив последствия разгрома управы, уже потянул с плеча оружие.
— Руки вверх! — заорал он.
— Бросай оружие! — ответил Бранко, прицелившись в него.
Бахнул первый выстрел, завизжали женщины, но все кончилось почти мгновенно — стоявший сбоку Марко не растерялся, а выстрелил в упор — два раза и еще два раза. Обоих всадников снесло на землю, и во внезапной тишине слышно было как стремя первого звякало о винтовку, повисшую на луке седла. Два новобранца подобрали оружие и с очень серьезным и гордым видом закинули стволы на плечи.
Мелкую и неширокую Биоштицу перешли за небольшой плотиной — там, как уверял Лука, вообще по щиколотку. Студент не ошибся, не иначе, по предмету «Родной край» имел только отличные оценки.
Так и пошло — двигались по ночам, днем прятались. Примерно по такому же сценарию провели налеты в Хан-Песаке и Братунаце, только с каждым разом нас становилось все больше — и бойцов, и мирняка. В Братунаце сбили хорватскую охрану и проскочили Старый мост бегом-бегом, мимо застывших в изумлении сербских стражников — за границей пальба, а потом прорыв! Они было попытались остановить нас, но свеженатасканные бойцы попрыгали с телег и довольно шустро разоружили жандармов. Обошлось без стрельбы, но возбухнувшему нареднику Бранко съездил по морде, на том все и закончилось, а караван рванул дальше.
И только после того, как мы отошли от берега километров на десять, державшая людей тугая пружина будто бы лопнула — они, словно обессилев, садились на землю и плакали.
Тут моя Сербия.
Глава 8 — Чужие среди своих
На радостях от избавления забили трех коз, раскупорили два бочонка с вином и устроили праздник: весело трещал огонь, кипела мясная похлебка, звенели песни. Поляна, где мы стали, хранила следы недавних костров — не одни мы такие умные сподобились удрать из Боснии, ставшей Хорватией.
И не только удрать — летом по всему бывшему королевству гремели выстрелы и рвались гранаты, в особенности после того, как коммунисты призвали к вооруженной борьбе и совместно с четниками отбивали города и веси. Так что наш поход только слабый ручеек в том потоке, что затопил страну.
Хотя не такой уж и слабый, всего набралось двадцать пять человек, которых я, Бранко и еще один служивый с опытом пытались превратить в подобие отряда. Казимираса бы сюда Гедиминовича, уж он сразу бы привел всех к нормальному бою, большой мастер, не зря старшинские погоны носил.
Ладно, чтобы не предаваться пустым мечтаниям, я перевернулся на пузо, подоткнул поудобнее солому и, угнездив голову на сложенных один на один кулаках, принялся глядеть вниз, на поляну, где наевшиеся беженцы даже завели большой хоровод — коло. И пофиг, что с неба время от времени накрапывает.