Мы еще издалека увидели чернявого парня, что шел по улицам Каменицы, придерживая ремень висевшей за спиной винтовки и поправляя тяжелую кобуру. И каждого встречного спрашивал, как пройти к штабу. Жители от таких вопросов шарахались, но чутье привело его в самую середку деревни, к поповскому дому.
— А это что за? — недовольно процедил смурной наредник.
Он только что продрал глаза и вышел к плетню.
Следом на улицу кое-как выполз Джин, увидел красную звезду на шайкаче парня и уставил на него палец:
— Турок!
— Эй, дядя, — улыбнулся ему чернявый и снова поправил кобуру, — где у вас штаб?
— Да ты шпион! — взревел Джин. — Хватай турка!
Чернявый не успел опомниться, как бугай сгреб его в охапку, прижав руки.
— Да я свой, серб! — только и смог придушено выкрикнуть он.
— Все вы так говорите, — косматый огляделся в поисках помощи и рявкнул вылезшим посмотреть на шоу четникам: — Веревки тащите!
На шум появился Слободанчик с портфелем, но вместо разруливания скривил рожу и удалился — не барское это дело.
— Э, — только и вымолвил растерявшийся Бранко.
Джин с помощью четников принялся вязать парня, и что-то мне эта буйная ксенофобия нравилась все меньше и меньше — вчера этот придурок вонял чесноком и ловил немцев, сегодня воняет перегаром и ловит мусульман, а что он выкинет завтра?
Так-то говорившие на одном языке сербы, хорваты и босняки резали друг друга только в путь и мне это совсем не нравилось. И офицеров, как назло, никого…
— Эй, дядя, — скомандовал я вместо самоустранившегося капитана. — Ну-ка, отпусти его.
— Ах ты копиле! — взревел Джин. — Смотрите, немцы за турок вступаются! Да я тебя…
— Да что ты сделаешь, ярац драный? — решил я использовать шанс раз и навсегда разобраться с косматым, а то будет постоянно лезть под руку.
Бранко и Лука тем временем растолкали четников и перетащили чернявого к нам, попутно разматывая веревки. Увидев такое, бугай взревел, принялся шарить в поисках оружия и нащупал на поясе неслабый нож. Собравшиеся отшатнулись к стенам и заборам — похмельный Джин с тесаком ни разу не безопасное явление.
Изрыгая проклятия, косматый двинулся ко мне, чем напомнил знаменитую сцену из знаменитого фильма — похоже, он не знал, что приходить с холодняком на перестрелку бессмысленно. А я знал, но решил понтануться, и пальнул ему над головой из добытого в бункере люгера.
Ну и понтанулся — залепил прямо в лоб.
Вот черт его знает, как так получилось. Вроде целился правильно, но…
Пуля пробила голову навылет с отчетливым чпоком. Джин сделал еще шаг, застыл, свел тупые глазки под переносицу, словно пытаясь рассмотреть, что там ужалило его в мозг. Постоял, качнулся, выронил глухо звякнувший нож и рухнул, подняв облачко пыли.
Блин, как перед пацанами неудобно вышло…
В наступившей тишине возле учительского дома ойкнула Верица, а на площади уже нарисовался майор — я даже не успел толком осмыслить, что натворил.
— Кто стрелял?
Все дружно повернулись в мою сторону, даже пальцами показывать не пришлось.
— Господин майор! — первым опомнился, как ни странно, чернявый, успевший отряхнуть и пригладить помятую после возни с Джином одежду. — Я связной Валевского народно-освободительного партизанского отряда! У меня послание к коменданту Джуричу!
— Кто стрелял? — сощурил и без того узкие глаза майор.
— На меня напали, — продолжал связной, — пытались убить…
— Кто. Стрелял.
Мизансцену майор просчитал и так, но ему требовался формальный ответ и я вышел вперед.
— Дайте послание, — протянул руку к связному майор. — И оба под арест, до выяснения.
Марко хотел было что-то сказать, но Бранко придержал парня, шагнул следом и забрал у меня пистолет и винтовку. Лука повторил его маневр и разоружил партизана. Ну и молодцы, пусть уж лучше они стерегут, чем непроспавшиеся четники. Бог весть, сколько тут еще недострелянных дураков вроде Джина.
Заперли нас в полупустом амбарчике, где шуршали мыши. Бранко и Лука снаружи, мы с Радославом, как представился связной, внутри. Лука прям голову в щель двери воткнул и давай Радо выспрашивать, что там да как. Десять минут — и эти двое опознались, оба комсомольцы или, по местному, скоевцы, члены Савеза комунистичке омладине. На такие новости и Бранко пересел к щели поближе, еще десять минут — и признался-таки, что коммунист. Не арестантская с часовыми, а чисто отчетно-выборная конференция, сплошь члены партии, один я в статусе сочувствующего.
Ну дальше пошло повеселее, Радо целую политинформацию задвинул. Для начала описал военно-политическую обстановку в ближней окрестности — штаб Валевского отряда в Лесковице, Посавского в Струганике, четницкие отряды в Каменице, Бранковине, Словаце и Мионице, полтора батальона немецкой 342-й пехотной дивизии окружены в Валево. Вот партизаны и пытаются договориться с равногорцами и взять Валево, пока немцы не пробились и не прислали подмогу, а господа офицеры тянут и ждут благоприятного момента.