Ну и к полудню комиссар Мило привел Валевский отряд и ударил по открытому флангу немцев, и они свалили окончательно.
Правда, сучьи дети, забрали почти все наши трофеи.
Глава 15 — Ужице
Лязгнула дверца несгораемого шкафа, папки шлепнулись на стопку своих близнецов, почти невидимое облачко бумажной пыли достигло носа и Юрген Клопф чихнул. Каждый день одно и то же — нападение на патруль, брошенная в окно информатору граната, сходка коммунистов. Фельдгестапо сбивается с ног, отсекая головы у большевицкой гидры, но они отрастают снова и снова! Такими темпами лагерь в Банице скоро забьют до отказа, как и наскоро восстановленную тюрьму Главнячу.
Сербское подполье доставляло Юргену Клопфу головную боль, причем не только фигурально — затылок ломило уже с утра, а две таблетки аспирина, выпрошенные у коллеги Рольфа, ушли как в никуда. Фельдполицайкомиссар распахнул окно, вдохнул прохладный осенний воздух и решил сделать небольшой перерыв, тем более, что только что с почтой доставили последний номер «Сигнала», наполненный бравурной пропагандой.
Статью «Сталин отправляет женщин в огонь», пустопорожнюю этнографию вроде заметок о воскресном дне в Марселе или о датской королевской гвардии Клопф пропустил, а вот фоторепортажем о наступлении на юге России заинтересовался. Роскошные цветные кадры показывади танковые колонны под Житомиром, артиллеристов, ведущих бой в городе, веселых солдат с закатанными рукавами. И тут же — освобожденные колхозники приветствуют немецкую администрацию и даром что не выпрыгивают из штанов от счастья, когда с ними говорят на русском.
Юрген сморщился — видали мы таких счастливых. В России унтерменши еще более тупоголовые и упрямые, чем югославы, наверняка так же днем улыбаются, а по ночам пакостят. Ничего, скоро все переменится — здесь со дня на день начнется наступление на бандитов, фюрер приказал не церемониться и расстреливать по пятьдесят сербов за каждого убитого немца! И до Москвы остался один бросок! А там наверняка дивизию «Рейх» отведут на отдых и пополнение, можно будет послать фотографии Забурова на опознание Гюнделю и Кемпински. Если, конечно, они не сложили головы во имя Великой Германии.
Клопф отложил журнал на столик у окна и достал заветную папочку с делом «Вайса-Забурова» — занимался им фельдкомиссар, так сказать, в частном порядке, ради отдыха от рутины. И еще потому, что после предъявления фотографий Сабурова Чареджичу внутри поселилось хорошо знакомое опытному полицейскому чувство, что он встал на верный и очень интересный след.
Чареджич тогда подтвердил, что допрашивал именно Сабурова, но от Юргена не ускользнуло мгновенное замешательство серба. Полчаса даже не допроса, а форсированной беседы — и Радован, потея и заикаясь, выложил утаенное в тщетной попытке избежать наказания. Сабуров по словесному портрету полностью совпадал с юнцом, возглавившим погром посольства Рейха! После чего вытрясти из местного полицейского (Клопф избегал называть этого сукина сына «коллегой») контакты информатора с черного рынка было сущим пустяком.
Он еще раз проглядел полученные от матери Сабурова карточки — фигурант с семьей, с братом, в кадетской форме… Подумал, что у Владимира настоящее арийское лицо, прямо хоть сейчас на обложку того же «Сигнала», но тут же фыркнул, вспомнив, как села в лужу «Берлинер Тагеблатт» с фотографией «Дер идеале дойче Зольдат» — красавчик Вернер Гольдберг-то мишлинге, полуеврей, хе-хе!
А Сабуров оказался сущим бандитом — его надежно опознали те участники погрома посольства, что нашлись под рукой, то есть в тюрьме и лагере. А жучок, торговавший оружием, ткнул в снимок Сабурова среди десятка предъявленных вообще без малейших колебаний. Более того, он навел на фотографа, щелкнувшего Сабурова для паспорта и сохранившего, по счастью, негативы.
Протокол допроса матери Сабурова вызвал мимолетное раздражение — Рауш фон Таубенберг, надо же! Аристократию Юрген недолюбливал и считал, что в будущем рейхе ей не место, но соблюдать приличия было необходимо и он заставил себя не обращать внимания на поджатые губы фрау Ольги.
Появился внезапно, в деревенской одежде. Нет, в деньгах не нуждался. Как объяснил? Сказал, что получил выплату в корпусе (справка из вршацкого гестапо — в корпусе никаких выплат кадету Сабурову не производили). Купил городскую одежду. Просил сшить пояс с потайными кармашками для денег и документов, собирался в Сплит. Нет, оружия не видела. Нет, бумаги только старые, на фамилию Сабуров. Нет, больше не появлялся и о себе знать не давал.