— Это где? — всмотрелся я в карту.
— Вот здесь, ориентируйтесь на мечеть Хусейн-Паши, там высоченный минарет, не ошибетесь.
— Погодите, а это что? — ткнул я в значки чуть в стороне от предполагаемого маршрута.
— Холм Стражице, на нем батарея.
— Так они же всех перебьют!
Милован нахмурился, между бровями залегла двойная складка.
— Если будем действовать быстро, то не успеют.
— А если застрянем? — спросил я в надежде услышать про план «Б».
Но обломался — даже число и тип пушек неизвестны. Арсо немного подсластил пилюлю:
— Отряду выдвигаться еще дня два, можно доразведать.
— Хорошо, займемся, только нам нужно белое полотно.
— Зачем???
— Снег пошел.
Два дня мы ползали по окрестным холмам, разглядывая Плевлю в бинокли и просто так, да еще Милован ухитрился заслать лазутчиков прямо в город под видом крестьян.
Оставшаяся без дела молодежь под руководством Марко перерисовывала карты на кальку — выяснилось, что на девять командиров батальонов карт всего три. Занятие муторное, скрупулезное, но позарез необходимое и я в который раз пожалел, что тут нет таких простых вещей, как полиэтиленовая пленка и шариковые ручки. Приложил карту к оконному стеклу, сверху пленку, обвел ручкой — есть схема, да еще непромокающая! Потребовал на всех копиях пронумеровать квадраты и ориентиры, чтобы исключить непонимание.
Поглядел я и на бойцов Санджакского отряда: сплошь крестьяне, хорошо хоть служивших хватает. Но в целом обстановочка энтузиазма не вызывала: в Плевле засел штаб альпийской дивизии «Пустерия», итальянцы укрепились как следует и вообще, горнострелки у них элита, ни разу не линейные части. Да еще с боевым опытом аж с 1935 года.
Моих, кто успевал и соображал получше, отправил натаскивать местных, в первую очередь ударные группы и тех, кто должен закреплять успех. Смех и грех — мои двухнедельники за инструкторов идут, но что делать, если других нет? Да и чему можно научить за день-два? С такими думами я и приперся в штаб.
— Ну, чего такой кислый? — улыбнулся Милован и сразу стал похож на молодого Ярослава Гашека.
И Арсо тоже довольно улыбается и тоже молодой — им всем лет по тридцать-тридцать пять, Тито с его полтинником на их фоне стариком выглядит. А про меня и речи вообще нет, внешний вид подкачал, недоросль несмышленый, кого волнует что внутри я даже старше Тито?
По результатам разведки Арсо изменил план — штурмовать предстоит не ратушу, а холм с батареей. Сперва накрыть его минометами, погасить прожектора, а потом ударной группой, в которую включить артиллеристов, захватить пушки. И вот тогда появится шанс не пластаться в лобовых атаках, а сбить макаронников с позиций огнем орудий.
Не удержался я и вякнул, что еще лучше вообще не атаковать город, потому как не партизанское это дело. Надо не в лоб, а как вода между пальцами. После таких рассуждений меня, как паршивого щенка, натыкали носом в приказ — у нас народно-освободительная армия или где? Политическому руководству виднее, а наше дело исполнять, и нехрен тут нюни распускать. Ну да, а я как тот лейтенант, все по своему окопу меряю.
Тем временем подтянулись командиры батальонов, им выдали карты и даже по моему настоянию провели разбор будущих действий — на карте, с описанием сигналов и процедур связи. В идеале надо бы на местности такое делать или на крайняк на макете, но не при нашей бедности и спешке.
Атаку назначили на четыре утра, вечером, перед выдвижением, я собрал своих и Лука задвинул им речь. Ну, как он умеет — борьба с оккупантами, пролетариат, свобода и все такое. Пока он говорил, я ловил вопросительные взгляды из строя и по окончании добавил от себя:
— Нам предстоит еще долго воевать. С немцами, с итальянцами, с усташами, с чертом и дьяволом. А для этого нужны хорошая обувь, хорошая одежда, оружие, боеприпасы. Завтра у нас будет шанс все это получить задаром.
Бойцы повеселели.
— Но только если мы разобьем итальянцев. Командиры взводов и отделений, ко мне.
Раскидали задачи, определили порядок действий и вперед, на рубеж развертывания, пока ночь и нас никто не видит. Головные батальоны дороги в город уже разрушили, выставили засады, чтоб на помощь никто не пробился и тихонько выдвинули передовые роты поближе к блок-постам.
Штурм начался с большого шума на на дороге в Приеполье. Итальянцы на разборки отправили из Плевли сперва роту, а как ее на дороге почти всю положили пулеметным огнем, так и целый батальон.
Следом атаковала Западная колонна, а Северная начала обстрел со склонов холма Голубинье. Итальянцы раскочегарили прожектора на Стражице и осветили подступы. У меня мелькнула мысль, что сейчас самое время засейвиться, да только это совсем не компьютерная стрелялка и я неприлично хрюкнул, успев заткнуть себе рот белой повязкой. Марко, Лука и Бранко, лежавшие ближе всех, недоуменно посмотрели на меня, но тут с холма Велика Плешь бахнули партизанские минометы, все три штуки. Оставалось только молиться, чтобы они попали по Стражице, а не по нам, залегшим у его подножья. И не по саперам-смертникам, уползшим вперед резать проволоку.