Может, пока она собиралась, гоблины убрались восвояси? Или притаились, поджидая удобного момента, чтобы напасть?
Держа в зубах мешок, а в руке клюшку, девочка осторожно отодвинула дверь и ступила на деревянный настил.
Во дворе пахло скошенной травой, клевером и собачьим помётом. Убирать за Аппой было обязанностью Таморы, но на этой неделе она ещё не чистила двор. Удивительно, сколько кучек может навалить одна только овчарка.
От лёгкого ветерка старые качели начали раскачиваться, и девочке стало жутковато.
– Эй! – тихо окликнула она незваных гостей. – Я еды принесла.
Крепче стиснув клюшку, она ступила с настила на траву. Сосновые ветви у забора зашевелились. Тамора подняла пакет, чтобы гоблины увидели его.
– Я знаю, что вы голодные. Хочу только поговорить.
Из собачьей будки донёсся негромкий стук, а потом приглушённое «Ой!».
Значит, один стоит у сосны, другой спрятался в будке и, судя по всему, ударился головой о крышу. Тамора сделала осторожный шаг.
У проволочного забора в конце двора появилась ещё одна фигура. Тамора оцепенела. Три гоблина?
Если двое, с которыми она уже встречалась, привели подмогу, то кто знает, сколько их притаилось в темноте?
«Они прячутся, – подумала Тамора. – Значит, они больше боятся меня, чем я их».
Тут из-за сосны вышел гоблин.
Вот тебе и боятся…
Это была синекожая девочка, которую Тамора видела у катка. Она была в том же полиэтиленовом мешке и с сумочкой на поясе и держала в одной руке старую, слегка погнутую клюшку для гольфа с тяжёлой деревянной головкой, а в другой – пластиковую крышку от мусорного контейнера, прикрываясь ею, как щитом.
Гоблин, стоявший у забора, перебрался во двор. Его Тамора не знала. Он был с голым торсом и с обёрнутым вокруг талии старым розовым ковриком для ванной. Крепилась эта импровизированная юбка с помощью верёвки. На плече у гоблина висел тяжёлый мешок, и он угрожающе выставлял вперёд ножницы.
Тамора открыла зубами пакет с объедками и, поставив его на настил позади себя, вытащила кусок колбасы и бросила его ближайшему гоблину.
– Меня зовут Тамора. А тебя?
Гоблин-девочка подскочила к колбасе и стала стучать по ней клюшкой для гольфа.
– Она уже мёртвая, – заверила её Тамора.
– Может, там яд. – Жёлтые глаза сверкнули в темноте.
– Нет, только консерванты, но они не вредные. – Она взяла другой кусочек и откусила от него. – Смотри.
Синекожая девочка попробовала отбитый кусок колбасы на зуб.
– На вкус как мясо, но костей нет, крови нет.
– Какое мясо? – спросил полуголый гоблин.
– Индейка, – ответила Тамора. – Это такая птица. Моему папе больше нравится болонская колбаса из индейки, чем из свинины.
Первый гоблин поднёс кусочек колбасы к свету.
– Очень круглая и тощая птица.
Снаружи к забору подошли ещё три гоблина. Тамора отступила на шаг назад.
– Я могу дать вам ещё, но сначала назовите свои имена.
Существа переглянулись.
– Пуквук, – представилась девочка.
– Нинкуп.
Тамора указала на собачью будку.
– А там кто?
– Гулк, – сказал Нинкуп с презрительным фырканьем.
Тамора бросила ему последний кусок колбасы и вынула краешек пиццы.
– Если вы сложите оружие и ответите на мои вопросы, я дам вам кое-что ещё вкуснее.
Гулк выглянул из будки и крикнул:
– Людские уловки-мышеловки!
– Ничего подобного! – Тамора оперла клюшку о перила настила. Пока гоблины не подходят слишком близко, но при необходимости она должна успеть схватить своё оружие и защитить себя. Она откусила чуточку от пиццы и погладила себя по животу.
– Объедение. Там есть пеперони. Это мясо свиньи.
– Уловки-мышеловки, – повторил Гулк. – Люди хотят убить все гоблины.
– Я не хочу никого убивать, – возразила Тамора.
Гулк выбрался наружу и выпрямился.
– Так говорит пророчество.
– Значит, пророчество лжёт. – Тамора придвинулась ближе к своей клюшке. – Зачем вы меня выследили?
– Нас не должны видеть, – сказала Пуквук. – Придётся убить тебя. Тогда ты никому не скажешь.
Тамора уронила мешок и двумя руками схватилась за клюшку. Забор зазвенел – другие гоблины перебрались во двор. Все они были одеты в тряпки и полиэтилен из мусорного контейнера, а вместо оружия держали в руках ветки деревьев, камни, а один даже фигуру фламинго с чьей-то лужайки.
Тамора медленно, по одному шагу, отступала к двери.
– Вы и на Андре так напали? Потому что он тоже вас видел?