Владелец вторых “Жигулей” — 28–11 ЭСТ — сторож зообазы Приморского парка Сяйск. Ему двадцать шесть лет. Странное ощущение. Молодой парень. Работает сторожем. На работе почти не бывает. В тот день его тоже не было на зообазе. И накануне. Сяйск не женат, образование среднее, уроженец Таллина. Наблюдение за обеими машинами пока ничего не дало.
На обычных стоянках. Значит, они находились где-то на стоянках необычных. Рассматриваю эти две фотографии. В одной машине сидит довольно скучного вида мужчина. Не молод, но и не стар. Хорошо одет, смотрит прямо перед собой. На второй — открывает дверцу парень в джинсах, прямо с обложки модного журнала.
Не дало. Да. А что оно могло дать? Признаюсь сам себе: ведь я на девяносто девять процентов убежден, что и эти две машины, как и остальные сто четырнадцать, которые я уже проверил, здесь ни при чем. Но два невыявленных объекта есть. И я должен лично проверить эти два номера. Лично — и ничего другого придумать нельзя.
Смотрю в окно. День довольно погожий. Впрочем время уже начало шестого, скоро вечер. Да, сентябрь удался. Не удались пока только наши с Антом потуги. Мои по поведу серых “Жигулей”, Анта — по поводу Галченкова. Судя по его мрачному виду и отдельным репликам, “колпак” над Галченковым пока ничего не дает.
Ладно. Куда сейчас? К Кульчицкому? Наверное. Да, лучше сначала поговорить с ним. И на работе. А потом поискать Сяйска. Лучше, конечно, не самого Сяйска, а тех, кто с ним может быть как-то связан. Скажем, сотрудников по зообазе. Приятелей или подруг. Сделать это по сравнению с остальным просто Наверняка Сяйск раза три в неделю бывает в баре на седьмом этаже гостиницы “Виру”. Конечно. Рейн. Ну, скажем, Сяйск бывает и в других барах, а я знаю и других барменов. Но с Рейном поговорить будет проще всего.
Спускаюсь вниз, выхожу на улицу. Пройдя несколько шагов, соображаю: может быть, лучше зайти к Кульчицкому попозже и не на работу, а домой? А сейчас заглянуть к Рейну? Тем более сейчас там наверняка пусто.
Я угадал — в баре на седьмом этаже гостиницы “Виру” почти никого не было. Приветствие Рейна заключалось в поднятых бровях. Это означало у него высшую степень расположения.
— Рейн, — не нужно затягивать, — слушай, ты знаешь такого — Сяйска? Точнее, кого-нибудь из его компании?
— Кто тебя интересует? Девушки? — Рейн поставил передо мной пунш. — Если девушки — есть две, которые постоянно с ним. К тому же ты их наверняка знаешь. Ну, так называемый “высший класс”. Да они… и в самом деле ничего. Если они без Сяйска, то сидят обычно одни. За тем столиком, в углу. Фигуры у них похожи, а так одна беленькая, другая потемней. Агнесс Ульсен и Эвика Тамм.
Я вспомнил. Теперь я понял, кого имеет в виду Рейн. Я часто видел этих двух девушек именно в этом баре. И именно там, в углу. Ходят они всегда вместе. Одеты хорошо, пожалуй, несколько с вызовом. Два или три раза я видел их в машине Сяйска. Их легко различить. Одна — кажется, Агнесс, — яркая блондинка. Кажется, некрашеная. Вторая, Эвика, темноволосая.
— У них персональный столик?
Рейн усмехнулся, как умеет усмехаться только он — одними уголками губ. Было ясно, что этот вопрос ему неприятен.
— Эвика — моя родня. Дочь двоюродной сестры. Раньше они с Агнесс пели в “Кристалле”. Потом бросили. Потом… работали в Доме моделей. Обычная карусель.
Кассета на магнитофоне кончилась. Рейн стал выбирать новую из длинной пачки кассет, расставленных перед ним.
— Если хочешь сегодня поймать их наверняка, пойди в кафе “Лабиринт”. Только не сейчас, попозже. Они будут там. Думаю, что будут. Причем одни, без Сяйска.
Я нажал кнопку звонка в квартиру Кульчицкого. Я знал наверняка, что он дома: на тротуаре перед подъездом стояла на своем обычном месте машина № 04–89 ЭСТ. Подождав, я позвонил снова. Потом еще несколько раз. Только после четвертого или пятого звонка резкий, уверенный в себе голос спросил из-за двери:
— Кто там?
— Откройте. Госавтоинспекция.
Кульчицкий был человеком среднего роста, круглолицым, голубоглазым, с коротко стриженными, серыми, сильно поредевшими волосами. Он располнел раньше времени, но черты его лица, в общем, были приятны. Правда, сейчас, когда я пришел к нему и представился как сотрудник ГАИ, на лице Кульчицкого отразилось волнение. Первая реакция Кульчицкого при виде меня была одна — испуг. Испуг неприкрытый, явный. Мне даже показалось — он еле удержался, чтобы не захлопнуть дверь перед самым моим носом. Но, сдержавшись, натянуто улыбнулся и провел меня в комнату.