– Таможенник Алый, встать!
Я!? Господи, за что? Ничего не понимаю! Но, делать нечего, встаю. Надеюсь, сейчас все выяснится. Поднялся, вытянулся во фрунт.
– Слушаю, господин Герцог!
– Отвечать коротко и содержательно!
– Так точно!
– Вы неделю назад пользовались гипнокурсом?
– Да, господин Герцог. Согласно предписанию прошел гипнокурс обучения ментаиндексу личного авиасредства «Фалькон».
– Кто проводил гипнозондирование?
– Никто, господин Герцог. Согласно распоряжения Ректора обязательное гипнозондирование отменено еще в декабре прошлого года.
– Господа, кто еще видел это распоряжение? Прошу встать! – Герцог обвел глазами присутствующих. Никто не шелохнулся. Вот те на! Выходит, что я один только читал эту бумагу?
– Алый, кто отдал вам это распоряжение?
– Я получил его на личную почту в числе прочих внутренних писем по распорядку.
Я действительно его получил. Стандартное письмо внутреннего регламента Колледжа. Мы вообще в Колледже с внешним миром не имеем связи. Откуда бы я еще мог получить почту, кроме как от альма-матер?
– Вы сохранили это письмо?
– Да, господин Герцог. Оно находится на диске моего личного ноутбука.
– Где он?
– В моей комнате, господин Герцог.
– Приказываю всем присутствующим немедленно следовать на внеочередное гипнозондирование. Уровень Б. Офис 20. Алый, а вас я попрошу составить мне компанию для посещения вашей комнаты.
Бывать в роли конвоируемого мне еще не доводилось. Тягостное ощущение, признаюсь вам. Ведь ни в чем же не виноват, но наличие двух стволов, постоянно направленных сзади на мое любимое тело изрядно вредит самолюбию. Хорошо хоть без наручников, но руки все равно рекомендовали держать на виду.
В комнате как всегда у меня небольшой бардак. Муштры по этому поводу в Колледже никогда не было. Поэтому, имей я побольше личных вещей, бардак был бы больше, а так – всего лишь небольшой беспорядок. Ноут стоит на столе, даже показывать где у меня что не пришлось. Герцог вставил в USB-порт свою флэшку, профессионально вскрыл мой пароль на вход, начал шерстить в папках почты. Однако, крут мужик! Не зря про него рассказывают столько фантастических историй. Походя взломал шестидесятичетырехсимвольный пассворд, а я-то думал, что на это потребуется минимум 20-30 минут. Софт Контроля покруче чем у безопасников!
Вот Герцог нашел письмо с распоряжением Ректора. Вчитался. Затем резко повернулся ко мне.
– Алый, а почему у вас отключена система проверки электронной подписи?
– Господин Герцог, я, конечно, давно не проверял настройки, но мне и в голову не приходило, что эту систему можно отключить и при этом продолжать получать внутреннюю почту. – Удивился я.
– А вот посмотрите, Таможенник. – Он поманил меня к монитору. – Вы видите, что в конце письма стоит уникальный код?
– Так точно!
– Теперь посмотрите другое письмо. Видите? Код точно такой же.
«М-да. А ведь и впрямь – с точностью до символа совпадает.»
– Насколько я заметил, вы получали письма с этим самым кодом полгода, и не удосужились заметить повтор, подчеркиваю, уникального кода! – Герцог испытующе посмотрел на меня.
– Мне нечего вам ответить, господин Герцог. Действительно, не заметил. Виноват! – Я уже понимал, что мне в Таможне скорее всего не работать. Осталось только дождаться, куда заведет меня эта история. Мозг усиленно блокирует отчаяние, но депрессия мне обеспечена.
– Господин Алый, вас готовили лучшие спецы Таможни, тренировали не только тело, но и церебральную деятельность. Как получилось, что вы, прошедший все курсы Колледжа, пробились в элиту – в Таможню, и вдруг так немыслимо лоханулись? – Контролер добивал меня каждым словом, но что я мог ему возразить? Что я никогда не читаю письма до конца? Что не мог даже подумать о том, что в стенах нашего славного заведения кто-то отключит мне проверку подписи? Любой аргумент был слишком слаб для того, чтобы противопоставить его настолько серьезному обвинению. Впрочем, есть один забавный, хоть и фатальный для меня вывод.
– У меня есть только одно объяснение, господин Герцог. – Выдавил я из себя.
– Какое же, Алый? Позвольте полюбопытствовать?
– Я допускаю, что мог стать объектом воздействия гипнопушки «Прорыв» во время новогоднего увольнения. Целью прорыва могло быть внедрение инструкций, противоречащих правилам внутреннего распорядка и частичное блокирование навыков интуитивного анализа.
– Что ж, Алый. Хоть и не с чем особенно, но все равно поздравляю. Навыки аналитической индукции вам не заблокировали. – Герцог усмехнулся. – Ну и что мне с вами делать?
Ничего хорошего по-видимому со мной делать не предполагалось. Воздействие «прорыва» практически нереально вытравить из мозга. Оно навсегда. Можно только выжечь этот участок подкорки и попробовать восстановить функцию очищенного пространства. Но тут бабушка надвое сказала… Механизмы мыслительной деятельности и памяти все еще не до конца изучены. Мозг «записывает» информацию и навыки в непредсказуемые места. Внедренная интрузия может располагаться где угодно, например, в зоне речи или слуха, а то и вовсе – в отделе основных инстинктов. Локализация «прорыва» не дает точных данных о местоположении тех клеток, которые нужно очистить. Эксперименты по дезактивации интрузий проводились, но последствия «чистки» были непредсказуемы, а вероятность полного восстановления навыков и памяти была тем ниже, чем глубже и шире внедрялся «прорыв». В результате рвутся синаптические и ассоциативные связи. Все это чревато разделением личности на отдельные компоненты, читай – шизофренией. В общем, риск оказаться шизиком гораздо выше, чем возможность вновь стать полноценным Таможенником.
– Алый, вам просто нереально повезло. За вас очень просил Ректор. А своему любимому наставнику я просто не могу отказать. Пойдемте со мной, коллега.
Из комнаты я шел уже практически без конвоя, но в сопровождении Герцога и двух безопасников – спереди и сзади. Очень хотелось задать вопрос «куда мы идем?», но я понимал, что лучше помалкивать, если есть хоть какой-то шанс выкарабкаться.
Мы вышли на уровень А в наземный ангар. Снаружи он выглядел как старый промышленный склад, но внутри это сооружение было бронированным бункером с кучей охраны и грузовых автомобилей. Сев в машину Герцога, мы выехали на территорию завода по производству автомобильных покрышек – официального прикрытия нашей конторы, а затем, миновав затрапезного вида проходную, нырнули в вечную пробку Варшавского шоссе. Но поехали мы не в центр, как я думал, а наоборот – на выезд из города, за МКАД. Авто у Герцога под стать хозяину – амбициозный упакованный вседорожник БМВ. На Симферопольском он легко «делал» попутные «мерсы» и прочую скоростную автофигню. Машины у Таможни – такие же как самолеты – только с виду обычные.