Виктор Соколов
Таможня не дает
Кто придумал, что таможня даёт добро,
это неправда, таможня его забирает.
Первый
Самый первый был открыт на вокзале в городе Перми в туалете. Портал, переход, ворота между мирами, точка сопряжения. Называйте, как хотите, сути его это не изменит. Переход из одного мира в другой. Поэтому поводу ходит анекдот: Правительство поняло, что с открытием порталов ничто не удержит народ на месте, кем же тогда управлять, с кого денежки сосать и решили засекретить эту работу, но один физик решил сделать свою работу достоянием гласности. Тут у разных рассказчиков различные варианты, но кончается всё в одном месте. Загнали его бедолагу омоновцы, милиция, ФСБ и все спец разведки вместе взятые. Спрятался он от них в туалете, открыл портал и был таков. Что здесь правда, а что вымысел, сейчас не скажет никто. Даже по поводу города, где был открыт первый портал, мнения тоже расходятся. Единственное, что истинно, все порталы открыты в туалетах. Секрет тут прост, вода. Во время перехода организм обезвоживается. Жажда. Попить единственное желание после перехода.
Переход между мирами и многообразие, и их многочисленность, дало только то, что все побежали с родной земли.
Оказалось, открывать порталы гораздо интересней, чем их изучать. В конце концов, порталов оказалось открыто столько, что контролировать все не было ни какой возможности. Информации поступающей из миров было много. Все побежали в открытые вновь миры, от нищеты, от не устроенности. Много причин и много людей как говорят, каждая семья не счастлива по-своему и только счастливые семьи одинаковы. Ну, или что-то в этом роде.
Я Иван Дубов родился в одном из таких миров. Мои родители посчитали, что им лучше будет жить вдали от мира Земли. У папы Василия Дубова по его словам возникли, какие-то тёрки с его друганами и он решил, что ему лучше будет либо всех их замочить, либо куда-нибудь съе… уехать. Вот они с моей мамой и уехали. Я рос в этом мире, однако все сказки были порождением другого мира, мира Земли. Игрушек у меня было навалом, был у меня и компьютер личный самой последней модели. Я прожил на Денебе до десяти лет. Родители переживали о моём образовании. Откладывать возвращение дольше было нельзя. Но на землю нас не пустили (сами не захотели) и нам пришлось ждать (жить) разрешения в отстойнике, который носил название Земля один.
— Это полная жопа, — Мой папа никогда не пытался, скрывать свои мысли, за витиеватыми предложениями. Мама показала ему глазами на меня, — Да, жопа, он уже взрослый и должен знать, что в мире вместе с цветочками существует и жопа, и ты Маша рот мне не затыкай, пусть слушает. Ваня мой сын вынужден идти служить и не куда-нибудь в армию, а на таможню. Это же хрень собачья, мой сын и федеральный ублюдок, его папаша, надеюсь, что все-таки это я, всю свою жизнь считал западло сотрудничать, хоть с какой-нибудь властью, а этот пион…
— Заткнись, чему ты его учишь? И что значит, что ты надеешься, что он твой сын, это твой сын, как ты можешь? И потом ты сам был шерифом этого города.
— О господи не начинай, ты же знаешь, почему я это сделал.
Я вышел из комнаты, в большой коридор, в коридор выходило шесть дверей, одна вела в мою комнату. За остальными дверями жили наши соседи. Вообще у нас хорошее жилье. Его нам предоставила миграционная служба. Когда мне исполнилось восемнадцать, мне тоже предоставили комнату, а так я жил со своими родителями. Мы здесь жили после возвращения. Миграционная служба предоставила жилье и трудоустроила моих родителей, а меня определили в школу. Мне повезло, со школой я быстро развязался. Учителя про меня говорили энциклопедически развитый мальчик. Ну, еще бы читать мне было не чего, кроме электронных энциклопедий, тех, что папа с мамой взяли с собой.
Нашу планету, на которой я родился папа, почему-то назвал Денеб один. Только один раз слышал объяснение, почему именно такое название. К нам приехал один из лаборантов, которые осуществляли обмен с поселенцами. Информация или травки, мелкие животные или даже большие, причем неважно живые или их тушки, пробы грунта все это менялось на товары, которые требовались для жизни поселенцев.
— Вы я смотрю, неплохо устроились, Денеб вашу маму, я вам медведей таскаю, а вы мне хрень какую-то. Ты запомни дядя я ведь добрый причем очень и если ты мне в следующий раз не привезешь полный список того что я заказывал, то ты отсюда ни куда не уедешь. Если ты думаешь, что с тобой шуточки шутят, то ты глыбоко заблуждаешься.
— Что вы себе тут позволяете, ваша информация скудная, а вы за нее золотой запас России требуете.
В следующий приезд лаборанта, он вдруг пропал из дома, причем ни мама, ни папа особого беспокойства по этому поводу не проявляли. Мне же было интересно, куда он мог пропасть, ведь я даже поговорить с ним толком не успел. Что же раз мама с папой не переживают по этому поводу, то поисками лаборанта занялся я.
— Мам ты не видела, куда этот пи…р пошёл, — Я тут же получил затрещину, — за что?
— Не смей так говорить.
— А почему папе можно, а мне нельзя?
— Папе тоже нельзя, но он хитрый.
— Я тоже хитрый.
— Пожалуйста будь хитрым, но до того времени пока не вырастешь и не решишь что тебе можно употреблять такие слова, не употребляй их при мне, а лучше ни при ком не употребляй, хорошо?
— Я подумаю над твоим предложением, скажи, куда делся этот дебил?
— Ванечка, пожалуйста, я тебя очень прошу, ну где ты таких слов то нахватался?
— наверное, в газете прочитал.
— Знаю я эту газету, вот только появится он с охоты я ему задам.
Я понял, что маму лучше сейчас не трогать, папу ждать мне не хотелось, и я пошел искать сам. Нашёл я его в одной из папиных ловушек. Большая клетка на краю леса, папа такие ловушки называл мышеловками.
— Привет.
Лаборант сидел в клетке и молчал.
— Чего молчишь, язык проглотил? Тебя как сюда занесло? Это же для гоблинов, ты чё гоблин?
Папа всех зверушек, которые маленькие называл гоблинами, а которые большие троллями или мишками иногда слонярами.
— Мы с папой поставили эту мышеловку для зверушки, которую будем выменивать мне на книжки, а то мне читать совсем нечего. А еще я хочу апгрейд компьютеру, а для того что бы он хорошо работал нужен новый ветрогон.
— Не ветрогон, а ветрогенератор. — Лаборант смотрел на меня и улыбался.
— Это собранное слово?
— Да собранное, ветряной электрогенератор.
— Еще больше слов стало.
— Я открыть клетку не могу.
— А тут надо крышку поднять, — я наклонился, подцепил дверку клеточки и поднял, — Вот видишь как просто, у гоблинов силы не хватает открыть, а что бы они ямку не выкопали и не убежали мы с папой лист железа на землю ложим.
Лаборант посмотрел на меня как-то странно, вышел из клетки и быстро побежал к переходу. На нашей планете переход был сделан в каменном гроте в полукилометре от нашего дома. Я бежал с ним рядом всю дорогу до перехода. Лаборант добежал до грота открыл своим ключом дверь и захлопнул ее у меня перед носом.
— Ну, вот я его вытащил, а он.
Вдруг у меня закружилась голова, я никогда до этого не был возле грота во время перехода. Я вдруг увидел человека он стоял ко мне спиной он начал поворачиваться, я очень сильно испугался и закричал.
В лесу
Я очутился далеко от дома, очень далеко. Когда папа пришел домой из леса, мама первым делом спросила, где Ваня. Она постоянно чувствовала, где бы я не находился, вот и сейчас она каким-то шестым чувством поняла, что меня нет рядом. Я в свои десть лет уже излазил все окрестности, в радиусе километра от дома, а надо сказать, что это не в городе, где ты постоянно на виду у людей и то там происходят всякие гадости. Здесь была планета с не изведанной флорой и фауной. Папа бросился на мои поиски впрочем, он сразу знал, где меня искать и даже на каком расстоянии от дома я находился просто чутьё охотника. Возможно, эту особенность он приобрёл после модификации. Я же поняв, что до дома мне сегодня не добраться, двинул в сторону дома через лес. Лес был хороший в том плане, что мне не приходилось перелезать через буреломы, короче чистенький был лес, деревья очень похожие на земные сосны и осинки росли не очень часто, что позволяло смотреть вокруг и в радиусе тридцати шагов отмечать малейшие шевеления зверушек. До дома было очень далеко, второй раз сунуться в переход мне не хватило духа, неизвестно где бы меня выкинуло в этот раз, а здесь все было знакомо хоть и далеко от дома. Мы с папой не раз ходили на охоту, уходя от дома надолго, иногда даже ночевали в лесу, но всегда предупреждали маму по рации, сейчас у меня с собой не было ничего из того, чем бы я мог подать о себе весточку. Кроме рогатки с металлическими шариками у меня был нож и пистолет, как папа выражался пукалка, ПСМ калибра пять сорок пять. Мне он очень нравился, был достаточно лёгок для меня, и папа разрешил мне его постоянно с собой таскать. Мама была поначалу против, но папа её быстро убедил в такой необходимости. Так что я был вооружён. Я не боялся леса, был в нем не первый раз, правда, так далеко я один никогда не забредал. Мимо меня пробежал заяц, как на картинках в энциклопедии. Иногда я переходил на бег, представляя, будто преследую большого зверя. Иногда крался от одного дерева до другого и один раз вышел на штушу кутушу. Штуша кутуша это папа так назвал местную рысь, вообще он если видел что — то неизвестное, любил давать названия. Поэтому лес вокруг нас был наводнён всякими гоблинами, пипами, пухами, плюшками и был даже лопотун. Штуша сидела на большой ветке в метре над землёй, её морда оказалась напротив моего лица. Страха не было, я тихонько потянул пистолет из-за спины, по пути снимая с предохранителя, все эти движения были мной отработаны не раз, папа ещё учил при этом уходить в сторону с переворотом, но сейчас я этого делать не стал. Настоящее приключение при этом промелькнули мысли, как похвалит папа и как попадёт от мамы.