— Ну, вот видишь, а модификаты, наверное, жопой раз согласились жить чёрти где.
Больше мы эту тему не затрагивали, но однажды я услышал, как мама с папой обсуждали этот вопрос.
— Вась что будем делать, Ваньке скоро в школу.
— А чё делать, отправим его, учится на Землю, он будет к нам приезжать на каникулы.
— Ты уверен, что его там не запрут, в какую-нибудь клетку, и опыты на нём не начнут проводить?
— Что предлагаешь?
— Надо с ним ехать, что бы убедится, что его никто там не обидит, а потом можно будет и возвращаться.
— А ты хочешь вернуться?
— Мне здесь очень нравится, я бы вообще не уезжала отсюда, но я боюсь за Ваню.
Земля один нам очень понравилась. Переход от дикого портала до города занял у нас два дня. Потом нас поселили в общежитие, нам выделили двух комнатную квартиру двери из нее выходили в общий коридор. На нашем этаже было восемь квартир, три из них были двух комнатными, в каждой квартире отдельным закутком была кухня, была маленькая кладовка еще туалет и душевая.
— Ваня запомни одно, никакого Денеба не было, мы сюда пришли с Земли. Потом надо будет и на Земле базу почистить, в общем, то это не к спеху, но если начнётся проверка, то я боюсь, нам станет кисло. Завтра пойду, узнаю насчёт школы и работу себе поищу.
Школа
— Учебный год здесь уже начался, они привели свой календарь к Земному. Здесь сейчас двадцатое октября. С директором школы я договорился его возьмут в третий класс, а там говорит, посмотрим, если что сдаст экстерном, у них это только приветствуется.
— Вася, а какие документы спрашивали?
— Директор свой мужик мы с ним в рыгаловку сходили, пивка дерябнули, я ему и сказал, ну кто думал о документах на ребенка главное скорее бы смотаться, пока не передумали. В общем, он сам напишет справку, какую-то об окончании Ванькой двух классов и печать шлёпнет, кто там рассматривать будет.
— Как-то не верится больно уж всё просто, ты же сам говорил, что паспорта вводят с отпечатками и фотографией глаза и на детей в том числе. А тут справка и печать.
— Мы из деревни ребёнка от бабки самодурки забрали, еле, еле увезли. Заметь от твоей мамы.
— Здравствуйте, как самодурка так моя мама, Васька я тебя убью когда-нибудь.
Я не стал ждать, чем закончится спор. Я давно хотел посмотреть город, но папа мне запрещал выходить, пока сам не осмотрится. Я резонно подумал, что если он меня уже в школу записал с завтрашнего дня, то сам бог велел осмотреться и мне. Город я видел мельком, пятнадцать минут ходу до мэрии и пять минут ходу до дому. Однако я тогда уже заметил, что дома в городе сделаны не по одному образу и подобию. Ни один дом не был похож на другой. Возле скамеечек висели громкоговорители, из них лилась приятная музыка, в паузах передавали местные новости, и время для тех, у кого нет с собой часов. Город, в котором жили местные, был в основном двух и трёх этажный, только мэрия да ряд магазинов и зданий каких-то контор, были пятиэтажными. Зато на другом берегу реки стояли одни высотки, это гостиницы для отдыхающих. Я прошёлся вдоль нашей улицы и развернулся обратно. Я был очень удивлен, что не встретил никого из детей.
— Эй, пацан ты чё тут шастаешь, заблудился что ли?
Я оглянулся на голос. Возле здания, которое папа, почему-то назвал мельницей, когда я спросил почему, он ответил, раньше были такие ветряные мельницы, четыре лопасти под воздействием ветра крутили жернова и мололи муку, правда, лопасти у этого здания не крутились, стоял парень.
— Чё молчишь, язык проглотил? Турист?
Я в ответ помотал головой.
— А кто тогда?
— Мы недавно приехали.
— О брат, это ты удачно зашёл. Замок, тут сопляк из новеньких, иди, глянь.
На крыльцо вышел дядька в два раза толще первого и на голову выше.
— Ну, ка что тут у нас, иди ка сюда цыплёнок знакомиться будем.
Я подошёл, тот, кого назвали Замком, положил мне руку на плечо.
— Как тебя звать шкет?
— Ваня, а вас?
— Меня можешь звать Замком, а этого Плуто. Кто у тебя родители?
— Мама и папа.
Толстяк весело захохотал.
— Ну, малыш уморил, мама и папа, можно подумать бывает по-другому. Папа работу нашёл?
— Нет ещё.
— Короче передай папе, если ему нужна работа, пусть сейчас подходит сюда или завтра вечером, а сейчас дуй домой так поздно детям у нас нельзя гулять, если тебя арестуют, то родители штраф будут платить. Сходи ка Плуто, проводи от греха подальше, до самого дома, понял?
Когда я вернулся домой, моего отсутствия как будто и не заметили. Когда я уже ложился спать, папа спросил, с кем я там во дворе общался. Я ему всё рассказал.
— Ладно, пойду, схожу, чего тянуть. А ты Маша как считаешь, кто это такие?
— Чувствую, что дружков ты себе уже нашёл, единственное прошу, не будь идиотом, не вляпайся.
А я заснул с чувством, что завтра мне в школу, что учителя будут рассказывать много интересного. Учителя будут отвечать на мои вопросы и вокруг будет много ребят.
Утром я вскочил чуть свет, я ещё не привык ориентироваться по местным часам, и побежал будить родителей. Мама уже встала и готовила завтрак, а папа хоть и валялся в постели, но уже читал газету.
— Смотри Ваня, у них тут газеты с вечера под дверь кладут, я вчера со стрелки возвращался, гляжу, а у нас под дверью завтрашняя газета.
— Пап, а мы не опоздаем?
— Нет, сейчас позавтракаем и не спеша почапаем.
Солнце светило прямо в глаза сквозь жалюзи на окнах я улёгся рядом с папой и слушал, как он бубнит, тихонечко читая газету.
— Эй, мужики идите завтракать.
— Короче сынок умоляю никого не бей, а если уж приспичит, то так что бы трупы с тобой никто не связывал.
Рядом идущий мужик вздрогнул, посмотрел на папу и быстро перебежал на другую сторону. С той стороны оглянулся на нас и папа ему улыбнулся, мужик шарахнулся, налетел на столб и побежал дальше.
— Папа я всё понял тихонько ладошкой по попе.
— Мягонько, а лучше постарайся в конфликты не вступать, от говна подальше вони меньше.
— Здравствуйте дети сегодня у нас новенький Ваня Дубов, проходи Ваня покажись всем и садись, вот рядом со Светой Колесниковой, на первую парту.
— Ты с Колесниковой не связывайся у неё папа партизан.
— Партизан ух ты, вот это да, — Я не представлял что такое партизан в этом городе, я знал, что в войну есть такие люди, которые на территории противника проводят диверсии, их называют партизанами. Но я, честно говоря, почему-то засомневался, что местные партизаны это тоже какие-то диверсанты. — А чего они делают?
— Ты чё блин глобус? Кто же тебе будет тайну выдавать. За это могут и того. — Коля Николаев показал большим пальцем и ещё и язык при этом высунул. — Понял?
Я ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
— Слушай, а нам в партизаны можно?
— Э, ишь чего захотел, это если тебя заметят, будут давать поручения, а ты их будешь выполнять, вот тогда, может быть.
— Нет, чего-то мне расхотелось в партизаны.
— Да ты чё партизанами быть прикольно.
— Может быть, только поручения чьи-то выполнять, я не хочу.
— Мало того что он увёл весь класс за город что категорически запрещено делать даже учителям, они ещё и охоту устроили. Откуда у вашего сына рогатка?
— Я сделала.
Учительница посмотрела на маму.
— Вы? Обычно такие вещи делают отцы, но не как не мамы.
— Когда ему делать? Они-то мины заряжают, то оружие чистят, а то пойдут ловушки проверять.
— Ловушки? Вы знаете, что ловить зверей вблизи города запрещено?
— Вблизи это сколько?
— Что простите?
— Сколько зона отчуждения, за сколько от города ловить можно?
— Марья Николаевна, вас должны были ознакомить с правилами проживания в нашем городе. Ваше спокойствие меня поражает, ваш ребёнок сейчас, где то за городом, а вы так спокойны.
— Ну а чего волноваться сейчас подстрелят парочку зверушек покрупнее, и домой пойдут.
— Из рогатки?
— Вы не знаете Ваню.