— Чё вы тут типа из себя строите, ещё зарядить вам? Меня даже просить не надо, один удар в лоб и позвоночник в трусы высыпется. Вам мама не говорила, что курить вредно?
— А ты типа чё Минздрав? — Очкарик был за главного, его и следовало первого обламывать.
— Нет, я сказал меня, зовут Ваня Дубов, а тебя как сиротка?
— Меня зовут Серёга Бешеный.
— Бешеный это диагноз или фамилие такое?
— Ты типа чё самый бурой тут или тупой, Бешеный это погоняло, понял.
— Во как сбавь ка обороты это ты сейчас у параши, а не я, понял?
— Чё ты тут блатуешь? — Это подал голос второй, — После уроков мы тебя пидора порвём.
Практически без замаха я нанёс ему удар ладонью в лоб, он ударился затылком об стенку и сполз вниз, улёгся рядом с унитазом. Очкарик поднялся, выглянул из своей кабинки.
— Ты чё убил его?
— Пока нет, за базар отвечать надо, как думаешь, он просто не думает, когда языком шлепает, или он сознательно нарывался, может он умереть хотел? Ведь он и тебя подставил, если я его замочу, то придется и тебя, на фиг мне свидетель нужен.
— Он пошутил, он дурак.
— Не думаю. Ладно, забиваю вам стрелку, после уроков, если не придете, то всем в школе скажу что вы трусы.
Я сидел в своей комнате и делал уроки. Если честно-то делал вид, я читал электронную энциклопедию, по животным разных миров. Кому-то было не лень заняться систематизацией и классификацией. Я услышал, как к папе кто-то пришёл.
— Здравствуйте Василий Семёнович, я папа Сенечки Баумана. Зовут меня Альфред Гербертович.
— Здорово, заходи, водка, коньяк, пиво, вино?
— А, — Пауза секунд тридцать, — Ваша супруга?
— За неё не переживай сама нальёт если захочет, ну так что?
— Я в смятении.
— Ну, брателло, я тебя понял, начнём с водочки, полирнём пивком, пошли в комнату. Маша у нас гости, сделай чего-нибудь.
Дверь хлопнула, я выждал немножко и вышел в коридор, подошел к двери родителей. Мы занимали две комнаты из шести. Из моей комнаты можно было попасть в комнату родителей и в коридор.
— Вчера Сеня пришел с синяком под глазом, я спросил кто его так и за что. Он молчит, обычно он всегда говорит, если его кто-то пытается обижать. А тут воды в рот набрал. Я не отстаю. Вечером мы пошли с ним в баню. Я гляжу у него вот такенный синяк на плече. Паша Бибика тоже с нами был в бане, вы знаете Пашу? Нет, достойный человек в прошлом служил в десантных войсках на Земле. Паша сказал, когда он был салабоном и ему на стрельбище дали пострелять из снайперской винтовки, у него были точно такие же отметки. После этого сами понимаете, я не отстал от Сени, пока он всё мне не рассказал. Они с вашим сыном ходят в пустыню стрелять из винтовки.
— Слушай Адольф давай ещё по одной.
— Альфред, вы меня не поняли, они ходят стрелять из винтовки в пустыню.
— Я Вася. Твоё здоровье, Адольф.
— Меня зовут Альфред.
— Да хрен ли нам. Но пасаран.
— Василий Семёнович, мой Сеня и ваш Ваня ходят в пустыню стрелять из винтовки.
— Да понял я всё. Тебя конкретно, что смущает? Что в пустыню, или то, что из винтовки, или то, что с моим сыном?
— Э, не понял?
— Это я не понял. Чего же тебе надо?
— Но как же. Ведь это оружие, а они дети. Не дай бог, всякое может случиться.
— Скажи, чего ты хочешь? Я скажу своему сыну, что бы он больше твоего не брал с собой стрелять из винтаря.
Воцарилась минутная тишина.
— Василий Семёнович, а вы знаете, что ваш сын стреляет не только из снайперской винтовки?
— Базара нет и не только из снайперской, в жизни всё пригодится, погляди кругом, одно зверьё, без пулемёта не хрен делать. Чего ты суету разводишь? В городе носить оружие запрещено, но только местным. Туристы и офицерский состав могут носить оружие, причем шакальё даже тогда когда не на службе.
— Простите, а кого вы шакальём называете?
— Армейцы с земли. Заметил, они по городу всегда с оружием. Если пацаны стреляют за городом, никому не мешают, соседи на шум не жалуются, то чё ты суетишься? Пусть стреляют, в жизни всё может пригодиться.
— А где они оружие взяли?
— Вот, видишь, какие ты вопросы задаёшь? А ты решил для себя, что ты будешь делать с моим ответом?
Возникла пауза, даже в коридоре слышно было бульканье.
— А поехали с тобой тоже постреляем? У меня тут уазик под окном, шесть сек и на природе.
— Мы же выпили? Кто машину поведёт?
— Ванька поведёт. А мы на природе водочки.
— Не трогай Ваньку у него уроки, а вы если собрались то проваливайте. Не переживайте вы Альфред Гербертович, Вася ещё трезвый, довезёт в лучшем виде, а за городом пустыня и знаков нет. А я вам закуску соберу.
Вечером после того как папа вернулся. Он зашёл ко мне в комнату.
— Ваня откуда дровишки?
— С армейского склада.
— Грузовик?
Во время акции возмездия из армейских казарм пропал КамАЗ. Угонять его далеко не было возможности, поэтому я его бросил в двух кварталах от казарм. Самое сложно это было загрузить его ящиками с оружием, причем так, что бы не привлекать к себе внимания. Хорошо, что на складе был погрузчик, в рабочем состоянии.
— Почему же Ваня ты мне ничего не сказал?
— Хотелось свою заначку иметь.
— Хорошо, где грузовик?
— На север третий оазис.
— Блин лизуны уже, наверное, колёса обглодали.
— Нет, серафимы защищают.
— Не понял? Это как?
— У них в грузовике гнездо.
— А как ты оружие берёшь?
— Папа давай я тебе лучше покажу.
Я совершенно случайно узнал, что серафимы любят овсяное печенье, они за него готовы с друг дружкой ссориться, а ведь серафимы такой вид, что друг на друга не нападают. Короче они меня слышали за километр, я им специально свистел, а серафимы издавали звуки, как будто у них брачный период наступил. В такие периоды, все звери стараются держаться подальше от оазиса, где проходят брачные игры серафимов, и никто не задаёт вопросов, почему эти самые игры происходят осенью.
Шериф города
— Ванюша сбегай, пожалуйста, в кафешку "У быка", за папой.
— Ладно, до комендантского часа осталось пятнадцать минут, если он сразу не пойдёт, то я с ним пойду.
— Ванюша позвони только, и если "У быка" его нет, беги сразу домой.
До кафе не спеша идти, пять минут. Я шёл не торопился, в городе хоть и вводили комендантский час, правда, он распространялся только на детей. Детям одним после девяти часов выходить из дому запрещалось, за нарушение штрафу подвергались родители. Не знаю почему именно детям и почему именно после девяти, в городе обстановка достаточно спокойная. По телевизору каждый день передавали новости. Самое интересное это вечерние драки, ещё одна две аварии, остальное культурные новости. Бывают, правда, ещё ограбления и воровство, но это такая редкость, что такого рода преступления держаться на контроле всеми силовыми структурами. Такие преступления раскрываются, как правило, в течение суток максимум трёх. Я стоял на пороге кафе и пытался в полумраке и сигаретном дыму разглядеть своего отца. По стенам бегали цветные блики, из динамиков лилась спокойная музыка. Я бы уже ушёл, но я "слышал", что папа, где-то здесь.
— Говно плавает, поссать тебе на тельняшку, чтоб морем пахла? — Папа стоял возле группы военных, я уже научился их различать, это были морские пехотинцы, их казармы располагались на берегу реки возле плотины. — Чё ты тут блатуешь? Иди к себе в казарму там порядок наводи, понял, вошь морская.
Вошь морская для морпеха как красная тряпка для быка, но четыре морпеха молча, развернулись и пошли к выходу. Все кто оказывался у них на дороге, торопились освободить им проход. Когда трое уже вышли последний повернулся к папе и сказал ему: Зря ты сюда приехал.
Никто ничего не понял, как папа уже оказался рядом с говорившим.
— Не тебе судить, а ты больше в городе не появляйся, — Шлепок по затылку и морпеха вынесло на улицу, по пути он снес впереди идущих товарищей. — Ещё раз здесь увижу, будете страдать.
Это было так не похоже на папу, я был очень удивлён, где же его пресловутая хитрость. Откуда вдруг почти литературный язык. Папа, проходя мимо меня, погладил по голове.