— Закуривайте, что когда смена?
— Еще два часа, а ты чего здесь гуляешь? — Офицер патруля подошел поближе, — О старый знакомый, куда оружие дел?
— Дома оставил чего с собой таскать?
— Это правильно, ладно беги вон девица твоя уже оглядывается, потеряла.
Я догнал Свету и мы, молча, пошли в сторону центра.
— Долго будешь молчать?
— Хочешь шоколадку?
— Нет лучше пиво.
— Пиво вредно, для девушек вдвойне, а вот шоколад полезен для ума. Я его постоянно ем, когда есть возможность, потому что ума много не бывает.
— Ты смешной.
— Животик не надорви, — Так папа всегда маме говорит, когда она его ругает. Я остановился, — Зайдем? Тебе пива, а мне шоколад и мороженое?
Кафешка называлась "у пирата" внутри как на борту корабля столы из дерева покрыты темным лаком вверху железная люстра, в которой тускло, горят лампочки, выполненные под свечки, на дальней стене висит штурвал и рында. Народу было не много, только у стойки толпились морпехи пытаясь показать себя во всей красе перед двумя официантками.
— Пойдем под штурвал.
— Давай лучше пойдем отсюда, — Лучше было бы, что бы мы ушли тогда, но я не послушал, уж очень уютным показалось мне кафе.
— Давай посидим немножко.
Мы сели за столик под штурвалом и я даже звякнул рындой несколько раз. В зале воцарилась тишина.
— Это кто тут такой нетерпеливый. — К нам двигался один из морпехов, остальные смотрели с интересом на меня. — Что делать нечего? Ты знаешь, что это наша пристань?
Света вскочила, взяв меня за руку, и потянула к выходу.
— Куда красавица ты оставайся, а вот твой друг пусть проваливает.
Он подошел ко мне вплотную и толкнул меня в грудь. Мне не было больно, просто стало как-то очень обидно, почему это меня прогоняют. Я в ответ тоже его толкнул. Морпех улетел на середину зала. Остальные повскакали и кинулись ко мне. Самое страшное чего я боялся это не зацепить официанток и Свету.
Утром следующего дня меня разбудил папа.
— Вставай сынок расскажи ка нам с мамой, как ты провел вчерашний вечер. Тут по новостям передают, что некий террорист захватил кафе, выбил оттуда пятнадцать морских пехотинцев и три наряда полиции, а так же два армейских патруля. Девять человек госпитализированы, а двадцати оказана медицинская помощь на месте, ты ни чего про это не знаешь?
Я сел на кровати, посмотрел на папу, не зная, что ответить, увидел в дверях стоявшую маму.
— Мам они сами полезли, я только хотел мороженого поесть и Свету пивом угостить.
— Ну, вот Вась отстань от него, он не был пьяный, это у тебя все по пьяни, а он хотел мороженого. Эти изверги не дали мороженого ребенку поесть. — Мама потянула отца в комнату. — Успокойся, не чего волноваться, они даже не могут описать террориста. Может это и не наш, а какой-нибудь другой. Вань ты, в каком кафе вчера был?
— У пирата.
— Денеб вашу, срань господня, а девка она-то знает кто и что, она-то его продаст как не фиг на фиг. Иди, погляди там каждые полчаса только об этом и говорят.
Я сел возле телевизора как раз выступал, какой- то мужик в форме.
— Совместными усилиями армии и полиции был предотвращен теракт, троим террористам удалось скрыться, все силы брошены на их поиски и на предотвращение подобных терактов.
— Господи, да они идиоты, поиски, да они у себя …
— Вася прекрати ребенок слушает.
— Ребенок?!! Ты погляди, что этот ребенок натворил, это не ребенок, а стихийное бедствие. Я боюсь, как бы это не вышло, нам всем боком я же говорил нельзя ему в армию, ему бы куда-нибудь в бухгалтеры, что бы ничего тяжельше ручки.
— Чего же ты не устроил его в бухгалтеры?
— Я пытался, но мне не поверили, хорошо хоть удалось результаты медкомиссии подменить. Может, мы напрасно беспокоимся? Подумаешь очень сильный, например его отцам командирам мне я думаю, удалось голову задурить. Остальные примут как будто, так и положено.
— Ты знаешь, что у него там, в армии при его содействии он уже троих покалечил.
— А пускай не лезут.
— Вася что ты такое говоришь?
— Что, по-твоему, пусть бьют родное дитятко?
— Нет, я этого не сказала, но ведь бить тоже можно по-разному.
Мне надоело их слушать это всякий раз, когда я влезаю в какую-нибудь драку, у них перепалки по поводу скрытия моих силовых способностей, что бы не дай бог кто-то не задумался, а благодаря чему я такой сильный. Папе в свое время, когда мы только вернулись с Денеба, удалось фальсифицировать медицинские карточки всей нашей семьи, при помощи одного лаборанта по фамилии Архипов. Теперь все медицинские осмотры вся наша семья проходила очень осторожно. Я уже выходил из умывальника, когда в дверь позвонили, папа взял пульт телевизора и переключил на камеру у входной двери. На улице возле нашего подъезда стояла машина мэра города старая задрипанная нива.
— Вот привет, а этому-то пердуну что понадобилось?
— Вася мне надоело от тебя слышать всякую гадость.
— Дорогая это проза жизни. Если он пердун, то почему я должен об этом молчать, зато ты сразу поняла о ком идет речь.
— Я его прекрасно вижу в телевизоре, зачем еще всякую гадость надо говорить про человека.
— С каких это пор мздоимец и крохобор стал у тебя человеком?
— Хватит, ты будешь ему открывать?
— Придётся.
Я посмотрел на экран. Наш мэр в принципе хороший человек, он во многом помогает нашей семье у папы с ним какие-то дела, но при этом папа его не любит и не скрывает этого. Как-то папа ему сказал, если вдруг в тебя начнут кидать камни, то я в тебя кину один камень, но так что бы сразу убить. Мэр сказал папе спасибо, пожал руку, не знаю уж почему, он его за это так благодарил, даже папа был очень удивлен. Дверь открылась, и вошел высокий человек, лет десять назад это был спортивного вида мужчина, а сейчас у него был большой живот и щеки обвисли.
— Ванька привет, сколько лет сколько зим. Сколько же я тебя не видел?
— Триста сорок четыре часа и пятьдесят минут. Я на южном терминале дежурил, а вы на Землю пошли.
— Точно ну и память у тебя, как служба идёт?
— Нормально, восемь буров и семь лизунов уже на моем счету, а еще три серафима.
— О, — Мэр закатил глаза и молча, шевелил губами, похоже, что высчитывал мою премию, — Солидно.
Мэр вообще-то хороший человек иначе бы его на этой должности никто больше двух заседаний думы и не держал бы. Популистские законы он не принимал, но и о народе никогда не забывал. В сети всегда каждый день появлялись новости о работе городского совета или думки. В новостях можно было посмотреть, кто и что там творит и сразу же выставить свое мнение против каждого депутата или же самого мэра. Как только депутат или же мэр набирает определенное количество минусов, на заседании ставится вопрос о переизбрании такого депутата или любого начальника из кабинета мэрии. Минусы мог ставить любой, кто достиг избирательного возраста и был зарегистрирован в городе.
— Ну как Ванька поживаешь?
— Нормально Николай Петрович, а как ваш электорат еще не нахватали минусов?
— Стараемся не хватать. Знаешь я чего пришел, ты же всех пионеров знаешь в городе, кто мог бучу в кафе морпехов устроить?
— Я.
— О ба на. Нет, я конечно, подозревал, но не до такой же степени.
За спиной мэра стояли мои родители. Николай Петрович оглянулся:
— Что делать будем?
— Ничего, ночью организуем прорыв и преследование.
— А кого поймаем?
— А кого хочешь, хоть лизунов, хоть лакунов, можно и химер. Поохотимся, ведь давно не охотились. Объявим очередной субботник. — Папа стоял и смотрел на мэра в упор и ждал, что он ответит. — Ты ведь не хочешь лишних жертв?
— О каких ты жертвах говоришь? Все ведь обошлось, а морпехи давно нарывались, я уж и не знал, как их приструнить. Это хороший козырь. Я давно их предупреждал, что бы хорошо себя вели, но они ведь на курорте, ничего слушать не хотели. Молодец Ваня, дело замнем, раздувать не будем. Сегодня же объявлю, что следы террористов ведут за периметр. В субботу съездим, поищем, заодно и поохотимся.