Монах брат Сезар — тот, кому посчастливилось во сне лицезреть епископа Адемара Монтейльского, и кому своим вдохновением были обязаны войска, тоже шел в бой. Вместе с братом Дьедоне — тем самым, что когда-то заколол юную турчанку в Маарре, и кучкой других оставшихся монахов-бенедиктинцев Желонского монастыря он тащил тяжелую лестницу.
Известно, что осадная лестница — самое уязвимое место во время штурма. Атаковать с её помощью — удел героев или самоубийц. Но был пример Танкреда, который месяц назад, имея единственную на четыре лагеря лестницу, уже штурмовал Иерусалим и даже взобрался на крепостную стену. Это событие воодушевляло теперь любого.
— Эй, брат Дьедоне, осторожней, у тебя тлеет одежда.
Подол монашеской робы, задевший горящий тюк соломы, теперь дымился и тлел. Остановиться и затушить его, не было возможности — одной рукой Дьедоне держал лестницу, другой — прикрывался щитом от сыпавшихся сверху стрел.
— Сейчас, я потушу его кровью мавров!
Бежать было сложно. Приходилось перепрыгивать через трупы, раненых, камни, пылающие снаряды и лужицы «греческого огня». Толкаться, уворачиваться, замирать.
Десятки таких же лестниц, сколоченных за последние дни, одновременно устанавливались со всех сторон Иерусалимской стены.
— Брат Сезар… братия, взяли!
Приставленная к стене лестница неудобно уперлась в тюк с хлопком, прикрывавший бойницу. Пришлось двигать и переставлять её, чтобы установить плотнее.
— Отбросьте трупы… нет, уприте в них лестницу.
— Так, хорошо… брат Николя, держите основание с братом Шарлем.
— Послужим Господу!
— Давай!
— Áve, María, grátia pléna…
У братии помимо освобождения гроба Господня была и другая задача. Нужно было торопиться, чтобы захватить дом попросторнее — в интересах монастыря. С таким усердием зачищенный ими дом богатого сельджука в Маарре был сметен и разрушен взбунтовавшейся толпой простолюдинов, наравне с другими домами. Братия осталась ни с чем.
Брат Дьедоне перекрестился, поставил сапог на первую перекладину и посмотрел вверх. До желанного верха было недалеко — стена в этом месте была высотой не более двадцати футов. Он приставил вторую ногу и быстро пополз вверх, стараясь не цепляться за лестницу пристегнутым к левой руке щитом и не путаться ногами в робе. Следом за ним тут же пристроился брат Сезар, отставая всего на два фута. Перекладины, сделанные из свежих жердей, пружинили и прогибались. Лестница неприятно шаталась.
Брат Дьедоне преодолел большую часть пути, как встретился глазами с сарацином. Мгновение они смотрели друг на друга — почти в упор. У мавра были ослепительно белые белки глаз и выбритые до синевы щеки. Сарацин поднял лук, но потом опустил и отступил от бойницы. Дьедоне мысленно перекрестился и возблагодарил Небесные силы за отсрочку. Стрелять из этой позиции вниз было неудобно, пришлось бы высовываться по пояс, и рисковать фатимидский воин не стал. Вместо него в бойнице показался другой — гораздо старше, в красном халате поверх кольчуги, с крючковатым носом и тоже в чалме. Он быстро и цепко глянул в лицо брату Дьедоне, потом вдаль, скомандовал что-то и тоже скрылся. Монах интуитивно потянулся к эфесу меча, но тут же отпустил и схватился за лестницу. Оставалось не более ярда. Сверху что-то зашуршало.
Последнее, что увидел брат Дьедоне, это было поднимающееся в прорезе бойницы ведро, которое кто-то с обнаженным торсом держал в войлочных рукавицах. Ведро опрокинулось, и в лицо монаху полетела прозрачная, зеленовато-желтая струя кипящего оливкового масла. Шлепок. Монах попытался увернуться, но все произошло слишком быстро. Глаза пронзила дикая боль, и они перестали видеть, кожу обожгло и стянуло, плечи и руки задергались сами собой, кисти разжались. Брат Дьедоне полетел вниз, на спину, громко хрустнув о землю. Задергался и затих, устремив невидящий взгляд в голубое небо. Брызги масла долетели и до брата Сезара, обожгли руки, просочились через кольчугу к спине, но, главное, он успел наклонить голову и спрятать лицо.
Через бойницу высунулась рогатина, уперлась в верхнюю перекладину, и чьи-то сильные руки рывком оттолкнули лестницу от стены. Лестница накренилась, потеряла упор и рухнула вбок на землю. Вместе с ней на землю полетел брат Сезар, стукнулся и потерял сознание. Конец боя прошел без него.