Выбрать главу

По всей видимости, изначально Мухаммед отличался целенаправленностью, и нельзя исключать, что великая истина единобожия была навеяна ему матерью либо еврейской родней. Курайшиты и прочие его соотечественники поклонялись идолам; христианское вероучение было искажено примесью множества суеверий; огнепоклонничество персов являлось поклонением Божеству в материальной форме; вера в учение Моисея была подорвана мечтами и нелепыми наставлениями раввинов. Людям, похоже, требовалось нечто более простое. К тому же существовала уверенность, что Бог время от времени посылает в мир для его реформирования пророков и может сделать это вновь. Евреи все еще ждали обещанного мессию, многие христиане полагали, что с небес еще должен сойти Параклит. Кто возьмет смелость утверждать, что Мухаммед не убедил себя, что его удел – это служение Господу и Божественным предназначением ему суждено быть проповедником более чистого вероучения, чем все те, которые он видел? Кто скажет, что, ежегодно уединяясь на 15 дней в пещере на горе Хира, он в экстазе не впадал в галлюцинации и что в одном из таких снов наяву архангел Гавриил не снизошел к нему в его болезненном воображении, чтобы назначить его пророком Божьим и преподнести видимый образ той части будущего свода законов, которая, возможно, уже созрела в его голове раньше?[6] Определенная доля самообмана всегда является составной частью успешного мошенничества. Любой жулик, и так всегда было, свой первый эксперимент ставит над собой. Уместно предположить, что первоначально Мухаммед не имел иной цели, кроме распространения истины путем убеждения, и, скорее всего, он ввел в заблуждение лишь самого себя, уверовав, что является избранным свыше для этой цели. Все же не стоит избегать и другой, возможно, более правдивой версии, а именно: что, по мнению Мухаммеда, равно как и многих других, цель оправдывала средства, и он считал позволительным придумать Божественные явления и наставления, чтобы заставить людей прислушаться к истине.

Какими бы изначально ни были идеи и планы Мухаммеда, он ждал, пока ему исполнится 40 лет (возраст, в котором Моисей впервые появился перед израильтянами), и тогда раскрыл свое Божественное предназначение жене Хадидже, рабу Зеиду, двоюродному брату Али, сыну Абу Талиба, и своему другу, добропорядочному и богатому Абу Бекру. Трудно себе представить какой-либо мотив, кроме убежденности, завладевшей умами этих разных людей, которые сразу признали его притязания на роль пророка. Безупречность предыдущей жизни нового пророка сыграла немалую роль в том, что ему удалось заставить поверить в свое предназначение тех, кто был наиболее близко с ним знаком. Как гласит мудрость, не славен пророк в отечестве своем и среди ближних своих, и пример Мухаммеда подтверждает истинность этого утверждения. В течение тринадцати лет новая религия развивалась в Мекке с трудом и болезненно. Население же Ясриба, города, который впоследствии стал почитаться как «Город пророка» (Medinat-en-Nabi), оказалось более восприимчивым к новой вере. После смерти Абу Талиба, который хоть и не разделял убеждений своего племянника, но оберегал его, Мухаммед переселяется в Ясриб (событие, почитаемое как хиджра – паломничество), население которого с оружием в руках встает на защиту его от курайшитов. Возможно, именно в этот момент перед пророком открылись новые взгляды на мир. Принц Ясриба надеялся расширить свою власть над неблагодарной Меккой, а тем, кто насмехался над его доводами и убеждениями, можно было бы преподать урок мечом. Эти посылы оказались верными и менее чем через десять лет после битвы при Бадре (первая битва Мухаммеда), когда он добился того, что его светская власть и пророческая роль были признаны по всему Аравийскому полуострову.