Это очень красивое зрелище, и никто — ни полицейский, ни водители — не возмущается вынужденной остановкой. На их лицах написано уважение к кораблю пустыни, уважение, унаследованное от далеких предков. Ведь европейский светофор существует здесь всего несколько месяцев — а когда появились верблюды?
Страна, в которую приезжаешь…
Страна, с которой знакомишься впервые, встречает тебя новыми впечатлениями, слагающимися из тысячи мелочей. Мое же первое впечатление но прибытии в Западную Африку основывалось всего лишь на двух. Во-первых, африканский кузнечик, величиной с хорошего воробья, который спокойно уселся на плече моего земляка, ожидающего таможенного досмотра на аэродроме в Дакаре. Во-вторых, мой собственный костюм — «самый легкий», по ручательству пражского портного, — который через минуту после того, как я вышел из прохладного салона самолета, стал насквозь мокрым от пота. Мне ничего больше не оставалось, как терпеливо наблюдать за дальнейшим ходом событий.
Задыхающийся от жары земляк пытался согнать кузнечика-великана с плеча, а я меланхолически наблюдал за тем, как мой лучший костюм постепенно превращался в нечто напоминающее половую тряпку. Издалека долетали обрывки английской речи представителя скандинавской авиакомпании САС. Глуховатым голосом он объяснял каким-то туристам:
— Сейчас в Дакаре наступает лучшее время года; климатические условия здесь напоминают Ривьеру…
До сего дня удивляюсь, откуда у меня сохранилось столько чувства юмора, чтобы спокойно наблюдать за тем, как пот обильно смачивал документы, которые заполняли пассажиры. Однако и мои документы вскоре оказались в таком же виде, как и у всех остальных.
В этом, правда, нет ничего особенного. У европейцев первые минуты на западноафриканском побережье бывают своеобразными, и каждый, вспоминая их через месяц или два, с удовольствием над ними посмеивается…
Наблюдая за прибывающими новичками, такой путешественник начинает забавляться сам, так как теперь, умудренный опытом, он уже прекрасно понимает, почему таксисты автоматически повышают стоимость проезда неопытным иностранцам: ведь о здешних ценах они понятия не имеют, да и теряют всякое соображение от непривычной жары. Красное, припухшее от пота лицо — визитная карточка каждого европейца, впервые прибывшего в Африку. Через некоторое время цвет лица изменится. В сухой, не особенно влажной местности оно приобретает загар бронзового цвета, а там, где солнце не в состоянии пробиться сквозь плотную завесу влаги, быстро пожелтеет. Этому посодействует еще и хина… «Знаете, современные средства не помогают теперь, как когда-то хинин, если бы, конечно, не печень…» — говорят, сочувственно кивая головой, старожилы, обосновавшиеся в тропиках, на побережье Гвинейского залива.
Описания Западной Африки делят ее на несколько климатических поясов, протянувшихся с запада на восток. На юге, где расположены Либерия, Берег Слоновой Кости, Гана, Того, Дагомея и Нигерия, это области тропических муссонов, для которых характерны два периода дождей (один — немного короче и не такой холодный, как другой), очень высокая влажность и сравнительно короткое время засухи. Но даже тогда, когда дождей нет, воздух настолько влажен, что над землей постоянно висит облако испарений, которое не пробивают солнечные лучи.
Некоторые вещи в Африке начинаешь понимать только с течением времени. Как боялись первые европейцы, попавшие на континент, получить ожоги от лучей немилосердно палящего солнца! Мало кто вспоминает о тропических шлемах на головах европейских завоевателей. Они ушли в прошлое: ведь теперь каждому хорошо известно, что испарения над землей надежно предохраняют от солнечного удара. Поэтому в этих краях без опасений ходят с непокрытой головой или в соломенных легких шляпах. Пробковые шлемы можно увидеть только на головах африканских ветеранов или тех блаженных, которые считают такой головной убор символом достоинства и власти (каким он, кстати, когда-то и был!). Стоит ли бояться солнечного удара, если за короткий сухой период кожа европейца, мокрая от пота, не успевает даже покрыться загаром.
Влажному тропическому климату на побережье Гвинейского залива соответствует и природа: лагуны, болота и заболоченные русла рек, джунгли, переходящие в мангровые леса с живыми, дышащими корнями, которые обнажаются во время отлива.
Правда, тропические джунгли постепенно отступают. На их месте разбивают плантации какао, и теперь в тропиках вместо подстерегающих на каждом шагу человека ядовитых растений уже встречаются ананасы, апельсины, лимоны, грейпфруты и мандарины. Одни виды деревьев дают такие редкие сорта древесины, как, например, красное или черное дерево, с других — собирают каучук, на третьих — растут орехи. Чуть дальше от побережья выращиваются оливковые пальмы. Разводят здесь также кофе, и хотя его качество не особенно высоко, со временем оно станет не хуже бразильского.
Нельзя не упомянуть и о таком растении, как кола. Орехи кола — лакомство в Западной Африке. Если их хорошенько разжевать, во рту появляется горьковатый привкус и возникает примерно такое же ощущение, как при употреблении наркотических средств. Порошок из орехов кола — основное сырье для приготовления широко известного напитка «кока-кола», реклама которого встречается по всему западноафриканскому побережью.
Тропическая природа, лишенная трудами человека своей девственной дикости, необыкновенной красочностью листвы и плодов вызывает у нас представление о рае. Особенно на пляже, когда сидишь в шезлонге в тени кокосовых пальм, усеянных орехами, и тебя овевает свежий ветерок. Приблизительно такое же чувство испытал и чешский доктор, когда вернулся с пляжа и обнаружил у себя в гараже кобру. Вообще этот рай, как и настоящий, обладает всем, чем положено, не исключая и змей.
Опасны здесь не только змеи, которые обитают в Западной Африке в десятках видов, пауки, скорпионы и самые разнообразные паразиты и хищники (правда, за последнее время их становится все меньше и меньше), но и различные болезни. То, от чего эти края когда-то называли «могилой белого человека», — желтая лихорадка, оспа, сонная болезнь и малярия. В прошлом от инфекционных заболеваний тут погибал каждый второй европеец.
Теперь против оспы и лихорадки уже применяют прививки. Понемногу отступает перед человеком сонная болезнь, но все еще мучает малярия, заставляющая европейцев постоянно глотать профилактические таблетки. О ней здесь говорят так: кому суждено подцепить малярию, тот ее не минует. Малярия — бич большей части влажного пояса, а проказа и энцефалит — сухих поясов. Как это ни парадоксально, но именно заболевания становятся здесь предметом международных соглашений и сотрудничества.
Борьба с этим злом, которое угрожает всем, не выбирает только черных или только белых, не делает разницы между представителями разных народов и разных вероисповеданий или политических взглядов, удивительным образом сплачивает людей. Если раньше она велась с помощью марок, наклеек на спичечных коробках и плакатов, то теперь перешла в более действенную стадию. Осушаются болота в целых районах, антималярийные средства вводятся в такие продукты, как соль, сахар, проводятся профилактические осмотры.
К северу тропические леса постепенно редеют. Влажность понижается, вместо двух периодов дождей остается только один, да и он по мере приближения к северу становится короче. Затем начинается пояс саванн, который переходит в слегка волнистую равнину, покрытую травой. Лишь кое-где попадаются здесь деревья и кусты, потом вновь простираются засушливые саванны, а дальше на север — пустыня. Тут большую часть года не бывает дождей, воздух сухой, и все попытки обнаружить хотя бы признаки влаги останутся безуспешными. Это чувствуешь сразу, в первую же минуту по прибытии в пустыню или в ближайшие к ней районы: пересыхает рот, мучает жажда. По воде тоскуют и растения, и животные, и люди. Самое тяжелое время — полдень, когда все живое мечтает хотя бы о крошечной тени, хотя животные, конечно, легче переносят полуденную жару. Вечер и ночь наступают быстрее, чем у нас, и приносят облегчение. Воздух быстро охлаждается; пожалуй, даже слишком быстро. «Ночь — это зима в пустыне», — говорит старая пословица, и в ее справедливости не приходится сомневаться. Если у вас нет хорошего спального мешка, то лучше и не пытаться ночевать под открытым небом. Вечером, когда ложишься спать, еще кое-как миришься с этим холодом, но утром, когда просыпаешься, переносить его очень трудно. Зубы стучат от озноба, а желудок тоскует по горячей пище. Не легче и коренным африканцам. Утром они ходят, завернутые в бурнусы, в старые одеяла и еще бог знает во что. Так бывает в засушливый период. Но стоит пройти хотя бы незначительному дождю, как температура повышается. Можно ли, однако, сказать, что здесь вообще идут дожди? Это уже зависит от того, как близко вы решитесь подобраться к Сахаре. Случается так, что там, где по выжженной равнине обычно гуляют лишь одни тучи пыли, идет дождь. За короткое время все неправдоподобно преображается, пустыня покрывается зеленью — это необыкновенное и очень красивое зрелище. В тех местах, где весна случайный гость, а зеленая трава редкое явление, людям делать нечего. Собрав урожай, они уезжают в поисках работы на побережье Гвинеи, где нет недостатка в рабочей силе в течение всего года. Каждый путешествует как может: пешком, на машинах «мамми-лорри» или на запыленном грузовике, который перевозит арахисовые орехи. Стада также постоянно кочуют в поисках воды и пастбищ Скот — самое большое богатство саванн.