Владимир Густавович Тизенгаузен
Недвиговское городище ничем не порадовало петербургского исследователя. Бесформенные нагромождения необработанных (дикарных) камней, под которыми скрывались дома и улицы древнего города, ничего не говорили ему. Чтобы разобраться в этих каменных завалах, у Тизенгаузена не хватало ни умения, ни желания. Разочаровали исследователя, жаждущего богатой археологической добычи, и находки: каменные жернова, простые глиняные горшки, разбитые амфоры, светильники, грузила для рыбацких сетей и прочие «обыденные предметы домашнего хозяйства».
Тизенгаузен считал свои работы на Недвиговском городище полной неудачей. Вот почему он, с такой тщательностью и скрупулезной аккуратностью редактировавший отчеты о работах Археологической комиссии, счел возможным своим собственным раскопкам посвятить в них всего несколько строк. Мы теперь можем лишь пожалеть об этой скупости, утаившей от нас то, что не казалось важным и интересным археологу 100 лет тому назад, но что было бы драгоценно для расширения наших знаний о древнем Танаисе.
После неудачи Тизенгаузена раскопки Недвиговского городища вряд ли скоро бы возобновились, если бы не случайное событие. В конце 60-х годов через Иедвитовку прокладывали участок Курско-Харьковско-Азовской железной дороги. И вот в 1869 г. сначала в «Донских ведомостях», а потом и в петербургских газетах появились интригующие сообщения об открытии рабочими железнодорожного строительства при ломке камня в Недвиговке какого-то подземного хода, о находках большого числа греческих надписей. Ходили слухи также о кладе, состоящем якобы из нескольких фунтов золотых монет и золотого венка. Из Петербурга последовали распоряжения о проверке этих сведений и об отыскании найденных вещей. В архивах сохранилась переписка тогдашнего председателя Археологической комиссии графа Сергея Григорьевича Строганова с наказным атаманом Войска Донского Михаилом Ивановичем Чертковым. По просьбе Строганова атаман направил в Недвиговку для расследования директора новочеркасской гимназии Робуша в сопровождении художника Ознобишина которые доставили в Новочеркасск найденные танаисские надписи и обследовали «подземный ход», оказавшийся простым водосточным каналом, тянувшимся из древнего города к реке. Слухи о находках золота в Недвиговке вовсе не подтвердились.
Все же эти события вновь привлекли внимание археологов к Танаису. Как раз в это же время в Археологическую комиссию обратился один из ее сотрудников — Петр Иванович Хицунов — с предложением своих услуг по проведению каких-нибудь археологических исследований. Хицупов, проживавший тогда в Таганроге, ранее проводил раскопки на Тамани и в Крыму. Ему-то и решил граф Строганов поручить в 1870 г. исследование Недвиговского городища и других древностей Нижнего Дона.
Свои работы Хицунов начал на городище с раскопок все того же пресловутого «подземного хода». Он проследил его в нескольких местах и пришел к тому же убеждению, что и Робуш: ход является древней подземной галереей, по которой спускались из города сточные воды. Но если это объяснение могло удовлетворить ученый мир, то оно было явно недостаточно для окрестного населения. Народная фантазия создала из этого водостока целую систему подземных ходов, идущих даже под Доном. И сейчас еще, почти 100 лет спустя, в Недвиговке можно услышать романтические истории о подземельях, тянущихся от городища вплоть…до Азова!
Петр Иванович Хицунов не имел возможности производить в Недвиговке такие широкие раскопки, как Леонтьев. У него работала бригада землекопов во главе с подрядчиком, или, как он именуется в документах, «рядчиком», Матвеем Касьяновым. В «Условии», которое было заключено между надворным советником Хицуновым и таганрогским мещанином Матвеем Яковлевым сыном Касьяновым и которое оба они обязались «хранить свято по совести, ненарушимо и по обоюдному соглашению», было предусмотрено, что рабочие, набранные и привезенные Касьяновым, будут производить раскопки тщательно, его, рядчика, инструментами и жить на его харчах и что Хицунов должен выплачивать Касьянову по 2 р. 50 к. за кубическую сажень вынутого грунта. Сколько из этих денег перепадало землекопам, а сколько оставалось в карманах таганрогского мещанина, мы не знаем, но можно быть уверенными в том, что Касьянов не был в накладе.