Игнат промолчал, но его внешний вид говорил сам за себя. Он явно был другого мнения.
— Я считал, что ты человек чести! — осуждающе проговорил Томас. — В меру жестокий, когда требуется. Иногда перегибаешь, но всегда действуешь с умом.
Он опустил ладони на столешницу, ощутив под пальцами гладкую холодную поверхность, и наклонился ближе к собеседнику, заглядывая в его глаза в поиске ответов.
— Так что с тобой стало, старый друг? — задал он самый волнующий вопрос.
Верховный наставник вздёрнул подбородок, взирая на него сверху вниз. Сжал в руках папки, сминая документы.
— Со мной всё нормально, друг! — он буквально плюнул эти слова Томасу в лицо вместе с брызгами слюны. — Я делаю то, что ты не мог! А если точнее, — работу Верховного наставника. У нас тут не детский сад! Кто-то должен держать клан в узде и создать слаженную армию! У нас война на носу, а ты думаешь о каких-то глупостях.
— Война — это крайняя необходимость! Насколько я вижу, у нас не до такой степени плохо!
— У тебя — возможно! В твоём маленьком выдуманном мирке! А у нас всё иначе! Попрошу не лезть в мои дела!
С каждым словом Игнат Романов повышал голос. Его терпение лопалось, как мыльный пузырь.
— Я устал от того, что все приходят и пытаются лечить мне мозги! — его лицо покраснело от злости. — Для тебя, Томас, двери в Академию теперь будут навсегда закрыты. Увидимся на слушании! Можешь даже не пытаться меня переубедить, и мальца всё равно не увидишь! И, если не послушаешь, я прикажу охране вывести тебя из замка на глазах у студентов! А его переведу в подземелье, где тюремщики будут ежедневно проводить воспитательные работы!
Томас молча выслушал и медленно выпрямился. Он не стал ничего говорить, но в глазах нарастало разочарование. Ему было даже жаль Игната. Он видел перед собой загнанного в угол обязательствами человека. Который стал одержим своими идеями и забыл об истинных ценностях клана.
— Удачи тебе, Игнат! — сухо произнёс Томас, справляясь с печалью. — Надеюсь, ты прозреешь не слишком поздно!
Он вышёл в прохладный коридор, чувствуя на лице жар. На ватных ногах направился к лифту, ощущая спиной взоры стражников. Пытался придумать хоть какое-то решение, но все приводили к тупику. Подумал о Владе и о том, что лишился всех преимуществ. Теперь помогать будет намного сложнее…
У лифта к нему подошёл советник Монах. Погружённый в размышления, Томас не заметил, откуда он вышел. Но от его взгляда не ускользнуло, что советник выглядел предельно взвинченным.
— Томас, я должен Вам кое что сказать! — прошептал советник, перейдя сразу к делу.
Он бросил быстрый взгляд в сторону коридора. Затем подтолкнул Томаса к лифту. Вошёл следом и торопливо нажал нужную кнопку. Когда двери закрылись, и кабина плавно поехала вниз, мужчина, наконец, заговорил.
— Смею надеяться, Вы убедились в том, что наш новый наставник настроен на полнейшее безумие? — с надеждой в голосе спросил Монах.
— К чему Вы ведёте? — уточнил Томас.
Советник Монах понизил голос практически до шёпота:
— Клянусь Высшим миром, он загонит всех нас в беспроглядный кризис! Томас, Вы должны подать прошение о пересмотре решения Советом, и выдвинуть свою кандидатуру на смену Романову!
Томас удивлённо покосился на него в поисках подвоха.
— Вы это серьёзно, советник? — спросил он, подавив улыбку. До такой степени нелепо выглядела эта ситуация. Ещё несколько месяцев назад советник был готов видеть на посту Верховного наставника кого угодно, кроме Томаса. А теперь собственноручно делает подобные предложения!
Монах явно догадался о чём он думает.
— Слушайте, мы оба прекрасно знаем, что Вы не в ладах с Советом, но действия Романова заставили многих пересмотреть своё мнение! — он посмотрел на него с надеждой во взгляде. — У него много амбиций, много хороших идей, благие цели… Но вот методы… Настоящее варварство, попустительство, пренебрежение моралью и честью!
Томас нахмурился, мысленно с ним соглашаясь, а советник между тем продолжал:
— Я и сам всегда был не в восторге от Вашей кандидатуры, но теперь готов признать, что Вы являетесь последней надеждой для клана избежать осквернения исторически важных событий грязными методами! И если решите бороться за пост Верховного наставника, я Вас поддержу и постараюсь помочь убедить других.
Раздался короткий звон, возвещающий о прибытии. Двери открылись. Советник Монах вышел в холл и обернулся на Томаса:
— Мы не звери и даже в самые сложные времена должны оставаться нарзенцами! Скажу сразу — будет очень непросто! Многие члены Совета загорелись предложением Игната использовать танара в качестве оружия. И все знают, что Вы не допустите этого, если вернётесь на пост. Но верю, что возможно прийти к компромиссу. Подумайте над моими словами, Томас! Я надеюсь, Вы примете правильное решение.
Советник, как ни в чём не бывало, зашагал по коридору, шурша мантией. Томас обескураженно пересёк холл и вышел за дверь. Окинул в последний раз башни Академии печальным взглядом, не зная, когда вновь сможет сюда вернуться.
Теперь ему предстояло принять ещё одно важное решение, придумать, как организовать побег Влада и не допустить, чтобы всё полетело к чертям. Работа предстоит сложная…
Глава сорок вторая
На равнине бушевал пожар. Плотный едкий дым отравлял ночной воздух угарным газом и другими токсинами. Он поднимался высоко над поверхностью земли, возвышаясь над языками пламени. Огонь уничтожал всё на своём пути. Трава вспыхивала, как щепки, несмотря на то, что была пропитана кровью. Пламя поглощало тела погибших солдат. Форма в синих и чёрных цветах горела одинаково хорошо.
Вдали были слышны беспомощные крики. Они оказались на столько душераздирающими, что хотелось закрыть уши. А пламя между тем приближалось. Его языки жаждали лизнуть свежую плоть. Стало трудно дышать из-за дыма. Глаза заслезились. Нужно срочно выбираться отсюда…
Влад резко сел, судорожно хватая ртом воздух. Под его весом беспомощно заскрипели старые ножки кровати. Он инстинктивно держался дрожащими руками за горло, пока пытался подавить щемящее чувство удушья. На пересохших губах ещё стоял привкус гари, а лёгкие словно сдулись, не в силах расправиться.
Танар тяжело дышал и чувствовал, как пот градом стекает по бледной коже. С трудом откинул одеяло и, шатаясь, подошёл к балкону. Дрожащими пальцами открыл дверь и жадно вдохнул свежий воздух.
Резкая боль в руке заставила его поморщиться. Влад поднял руку и внимательно рассмотрел со всех сторон. Под солнечным светом кожа казалась почти прозрачной. Вскоре он заметил странную отметину на предплечье: красное пятно с неровными краями, сопровождающееся незначительным отёком. Аккуратно коснулся его кончиками пальцев и ощутил неприятную жгучую боль.
— Что за чертовщина…
Это было похоже на ожог. Не глубокий, затронул лишь кожные покровы. Но накануне его не было.
Влад посмотрел на кровать, словно рассчитывал обнаружить хоть какое-то объяснение: спалённую простынь, или следы пепла. Слегка влажные от пота одеяло и подушка оставались чистыми.
«Наверное, я всё-таки схожу с ума…».
Ночные кошмары и без того изводили его каждую ночь. Но, похоже, теперь они становились реальными? Одна лишь мысль об этом вызвала нервную дрожь.
Влад медленно направился в уборную. На автомате включил воду, разделся и встал под холодный душ. Тело уже давно перестало сводить судорогой от резкого холода. Привыкло. Влад опустил голову и какое-то время неподвижно стоял, пока холодные капли стекали по коже.
Постепенно на него накатило странное облегчение. Физически оставалось тяжело от усталости, последствий пыток и отсутствия полноценного сна. Но, к удивлению для самого себя, он неожиданно улыбнулся. Холодной и отстранённой улыбкой, в которой проглядывалась тень подавляемой злости.