Проследив, как Майки вскарабкался по деревянному настилу, шедшему перпендикулярно земле, и мягко спрыгнул с него, приземлившись всеми четырьмя лапами на траву, Авери улыбнулся.
— Умница, мальчик!
А ведь если он не пошел бы в тот день за подарком маленьким принцессам, этот малыш мог быть уже мертв.
Лина и Гиса… удивительные близняшки. И как они радовались, когда получили в дар дракончиков! Девичьего визга не было предела! И они бросились ему на шею, стараясь расцеловать в обе щеки.
Эти малышки с самого рождения росли на его глазах. И закономерно, что и он, и они, любили друг друга. Как дорогого родственника, которым он им и стал, вызвавшись быть названным отцом для малюток. Пусть данный обряд и был принят у аристократии лишь на крайний случай, но все же отказываться от возможных будущих опасений никто не стал.
Названными родителями становились приближенные к родителям друзья, готовые заменить их, ежели потребуется, в случае их длительного отсутствия, или, не дай Гисхильдис, смерти. Удивительно, что и Ноал, и его жена согласились остановиться на его кандидатуре, практически вверяя в руки будущее двух государств.
Разумеется, жизни двух высших демонов не могло ничего грозить, но факт доверия самого ценного, не мог не отзываться тупой болью в сердце.
Малышки, как ни странно, звали его дядей. Да и странно было бы, если бы к нему обратились однажды «папа».
Авери, глядя, как растут эти две маленькие бестии, лишь улыбался, стараясь радовать принцесс все новыми играми и старался чаще появляться во дворце.
Любовь…
Авери вспомнил, как пару лет назад, еще до момента, как на трон взошла киосса Араи, он с отцом поднимал тему его любовных привязанностей. Вскользь, однако, данный момент имел место быть. И удивительно, но тогда они пришли к определенной точке, отделяющей его личное пространство от областей, куда Танасори-старший показыавал свой нос.
— Ты предполагаешь, что нести ответственность за государство — легко? — Фредон смерил сына тяжелым стальным взглядом.
— Глупости, такого я тоже не говорил. Это непосильный труд. Я понимаю. Просто… тебе не кажется, что из-за киоссы Римонд порой уходит от своих прямых обязанностей?
— В том, чтобы находиться у ложа жены, которая вот-вот покинет Ингиак и отправится к Гисхильдису, нет ничего постыдного, — отрезал Советник. — И ты поймешь это, как только найдешь себе пару.
— С моей работой это сделать невозможно.
Мужчина приподнял бровь.
— Я в первый раз слышу от тебя жалобы.
Авери скривился.
— Не перевирай смысл. Я знал, на что подписывался. И понимал, что с личной жизнью разберусь еще не скоро. Но…
— Никто не запрещает тебе заводить любовниц, Авери. Даже к временным… утешениям можно привязаться.
Тот разговор позволил ему понять, что отец знал о Наиттиль, эльфийке, дочери одного из советников Римонда. Той, что мечтала стать после начала их любовной связи, кем-то большим, нежели пристанищем. Однако ее отец посчитал по-своему, сосватав дочь выгодному для короны претенденту. За этот брак Аминс получил в свое пользование спорные земли с восточной стороны.
Их прощание было странным. Пусть Авери никогда ничего не обещал Наи, но видеть ее слезы, было почему-то больно. В их отношениях было многое: смех, ссоры, но никогда эльфийка не плакала так горько. Никогда не цеплялась за него, прося поцеловать ее в последний раз, в последний раз позволить ей ощутить тяжесть его тела и жар ладоней. В последний раз… и он давал ей то, в чем она нуждалась. Утешал, сам загоняя непонятную тоску подальше. Да, Наиттиль была не Лори. Уж за последнюю он сам боролся бы до последнего… однако судьба распорядилась иначе. И она не видела в нем большего, чем друга.
Безответная любовь страшна.
Он помнил, как пришел к отцу отчитываться о проделанной работе, а на душе скреблись кошки. Знал, что нельзя было открывать ту часть своего сердца, в которой могла поселиться веселая хохотушка с зелеными глазами. И понимал, чего ему будет стоить вычеркнуть эпизоды с их поцелуями из головы. Знал, однако шел на это.
Однако время лечит. И Лори, и Наиттиль нашли свое счастье. А он… он свободен. Разве может свободный мужчина чувствовать себя отрешенно?
Как долго он отказывал себе в удовольствии снова предаться романтическому настроению?
Разумеется, у него были девушки. Но лишь для снятия физиологической напряженности, и те волею случая проходили через его жизнь слишком быстро. А вот чтобы закрутить настоящий роман…