Молча встала, унося малышку в детскую.
Мальчик еще спал; остаточное действие амулета обычно проходит минут через пятнадцать…
- Не расслабляйся, мне нужны твои глаза. Маршрут номер два, да?
- Верно, - подмастерье улыбнулся жене, вернувшейся за сыном; свободной рукой провел по ее склоненному лицу, вытирая слезы. - Я готов. Только будьте осторожны, сегодня жуткий гололед.
*
- Гололед обещали, или ты видишь? - Инглэнд тронулся с места, встраиваясь в плотное движение. На заднем сиденье полулежала, закрыв глаза, Вирджиния, сосредоточившись на мертвецах, что ехали в трех метрах от нее: за “Тойотой” медленно полз “Лексус” Мейсена.
Никто не дурил судебно-медицинскую экспертизу так, как Кайдан; зная человеческую анатомию и физиологию не хуже Драконессы, она, к тому же, умела останавливать сердце силой мысли… И воздействовать на тела, останавливая или ускоряя процессы разложения. “Смерть наступила вчера,” - говорили о ее жертвах недельной давности, а в трехдневных трупах находили жировоск.*
Призрак, способная ученица, остановку сердца вызывала ничуть не хуже; может, даже чище. Только на трупы воздействовать не умела, ибо руководствовалась в работе в основном механикой; именно ее воля сейчас приводила в движение роскошный полуторатонный катафалк с трупом за рулем.
- И обещали, и вижу. Не перестраивайся, вы там застрянете, оставайся, где едешь. Через триста метров поворот налево…
План был прост по сути, но крайне сложен технически. Маршрут номер два, ведущий от театра к загородному особняку Мейсена, имел два крутых и весьма неприятных поворота. На одном из них машину миллиардера вполне могло занести в кювет с фатальными последствиями…
Помощь же Спутника требовалась главным образом на выезде из города: его потрясающая способность видеть пробки и пути объезда могла существенно сократить путь по забитому автомобилями вечернему Лондону, иначе говоря - максимально уменьшить время работы магов и сберечь их силы. Возможно, и жизни.
Ехали долго, мучительно медленно, ни на секунду не расслабляясь.
За чертой города, как и договаривались, Инглэнд начал медленно увеличивать расстояние, чтобы не было слишком заметно, что “Лексус” среди постепенно редеющего потока автомобилей следует за “Тойотой”, как привязанный.
Почти сразу раздался тихий болезненный стон Призрака. На расстоянии ее воздействие ослабевало, приходилось тратить больше сил.
“Потерпи, подруга, осталось всего километров тридцать… ты можешь, ты и не такое можешь…”
Двадцать девять… двадцать восемь… двадцать семь…
Инглэнду казалось, что он кожей чувствует каждый километр этой проклятой дороги.
И - должно быть, от напряжения, - не осталось даже сил радоваться, глядя в зеркало заднего вида, как последнее пристанище бывшего босса лежит в кювете, охваченное пламенем.
Ничего не осталось. Только мысль, что следует ехать дальше, рано останавливаться…
Через десять километров он все-таки не выдержал. Съехал на обочину, вдавил в пол педаль тормоза:
- Не могу больше… пять минут.
Дрожали руки, лицо и шея покрылись крупными каплями пота. Он тоже устал. Устал чертовски… сложно вести по обледенелой дороге, подстраиваясь, к тому же, под псиоников. Пожалуй, именно подстраиваться было тяжелее всего.
Сэм кивнула, запустила руку в бесформенную холщовую сумку:
- Тогда я пойду покурю.
- Не выходи, холодно, - замерзнет ведь в тонких джинсах и дрянной курточке поверх футболки… Она не умеет одеваться по погоде, да что там, в принципе не умеет одеваться.
- Курить хочется, - упрямо мотнула головой Призрак. Инглэнд счел за лучшее не спорить: с этой бесполезно, все равно сделает, как считает нужным. Девица нашарила, наконец, сигареты и вышла. Далеко отходить не стала; дымила здесь же, облокотившись на капот.
И, действительно, довольно скоро замерзла. Даже из машины было заметно, как дрожат острые худые плечи, прикрытые искусственной кожей. Снайпер, выругавшись сквозь зубы, вылез из машины.
- Ты что, заболеть решила? - особенно опасны для мага первые часы после тяжелой работы. Что угодно может случиться, от банальной пневмонии до инсульта…
Темно-серые глаза на бледном лице - уставшие, воспаленные. Нежный рот, высокие точеные скулы, густые брови. Красивая. Как он раньше не замечал?..
- Ты не любишь, когда дымят.
Ее никогда не интересовало мнение окружающих; даже при Каа, не переносившем табачный дым не из блажи, а по нездоровью, Призрак спокойно доставала сигареты. Правда, стоять при этом все же старалась на некотором расстоянии.
Дрейк, усмехнувшись, стащил с себя куртку, накинул девушке на плечи:
- Хотя бы так… И кстати, я нормально отношусь к курящим. Просто, понимаешь… Эд очень много курил… трудно не вспоминать.
- Эд? - взглянула остро, с интересом.
- Морган - это для вас. Моего брата звали Эдвард, - чуть помедлив, пояснил мужчина. И протянул руку: - Я Фрэнки, кстати.
Холодные пальцы - и впрямь, как у призрака. Очень белая кожа, очень тонкие кости. Кажется, стоит сжать ее ладонь чуть сильнее - и сломаешь…
- Самара.
Можно ведь работать и даже спать вместе, не зная имен друг друга.
Постояли еще немного. Молча разняли руки и сели в машину.
В зеркале заднего вида отразилось лицо Кайдан: тающая улыбка-усмешка на красиво очерченных губах, загадочный блеск темных глаз. К счастью, Вирджиния воздержалась от комментариев… а вскоре и вовсе заснула, откинувшись на сиденье.
Комментарий к Глава 33. Другой взгляд.
*Мы никуда не едем. Сними с детей амулеты (гаэл.)
**Образование жировоска становится заметным через 3—5 недель. Полностью в состояние жировоска труп новорожденного обычно превращается через 5—6 месяцев, а труп взрослого человека — не ранее чем через 10—12 месяцев. С новорожденными, впрочем, Кайдан не работает.
========== Глава 34. Красное платье. ==========
Долго-долго стою под душем, привалившись к стенке кабины. Вместе с водой в отверстия в полу утекают напряжение и ужас последних месяцев. Повторяю про себя, точно мантру, что все хорошо, отныне все будет хорошо… Я жива. Все кончилось.
Меня не торопят, но сперва в душевой, а потом в раздевалке еще долго не утихает гул голосов - поражены, рады, что все обошлось, не отошли от испуга… Нам нельзя проявлять ненужные эмоции на сцене, но сейчас можно себя не ограничивать - и все дружно отпустили себя на волю. Ох, скорей бы они уже рассосались, что ли… Сил нет, не хочу никого видеть. Непременно начнут мучить расспросами… не хочу. Нарочно тяну время, подставив лицо упругим горячим струям, жмурюсь и отфыркиваюсь от воды. Мечтаю, как выйду отсюда в опустевшую раздевалку, переоденусь и пойду домой, чтобы уснуть без сновидений. А завтра никуда не пойду, просплю до полудня… может быть, когда проснусь, увижу Дориана. А может, он появится только к вечеру… неважно, главное, мы снова будем вместе, будем любить друг друга до изнеможения.
И опять будем спать. Спать, спать и еще раз спать, и пусть весь мир горит синим пламенем.
- Эй, с тобой все в порядке? - это Леа. Спасибо за заботу, но сейчас не хочу ее видеть.
- Все нормально, не ждите меня, - она уходит, мягко шлепая ботинками по мокрому полу. Выждав для верности еще немного времени, все же выхожу, завернувшись в полотенце.
В раздевалке действительно никого нет. Ну, почти…
- Какого черта?
- Зашел убедиться, что все в порядке, - Эдвард делает шаг мне навстречу, беспокойно смотрит в глаза. - Все ведь в порядке, да?
- Да… - я все еще жива, и рядом со мной мужчина. Взрослый, сильный, который может защитить от всего на свете. Чертовски привлекательный.
Тело разгорячено горячим душем и фантазиями, которые я хочу воплотить завтра… нет. Сегодня. Сейчас. К черту воздержание!