- I can’t go on burning from the past
Love has torn away this mask
And all’s like clouds, like rain
I’m drowning and I blame it all on you
I’ve lost. God, save me!
I’ll give you everything I am and
Everything I want to be… - прервалась, закашлявшись. И только сейчас заметила Эдварда.
- Ну, здравствуй.
- Привет, - умолк, потупившись, собираясь с мыслями. И выпалил на одном дыхании:
- Таня… я не могу так. Я не могу жить с женщиной, которой не доверяю… Ты потрясающая, красивая, умная, но…
- …но я тебе не верю, - спокойно перебила Денали. - Даже нанимаю частного детектива, чтобы следить за тобой.
Эдвард захлебнулся воздухом, вниз по позвоночнику прошел холодок. Он помнил тот звонок из агентства, загадочную смерть Баннера… как будто бы от естественных причин… А женщина продолжала, даже не изменившись в лице:
- В горе и в радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас… Ты никогда не задумывался об этих словах, милый? Пока смерть не разлучит нас. Думаешь, пережиток феодального прошлого? Ошибаешься, - бледно-голубые глаза, обжигающе холодные, иглами впились в его лицо. А Каллен смотрел на нее - острые скулы, твердый подбородок, прямые светлые волосы.
У Беллы глаза теплые, карие, взгляд - доверчивый и открытый, точно у газели. Мягкие полудетские черты лица, длинные каштановые локоны…
“Ее мальчик - инвалид. Хочешь выбить у человека последнюю землю из-под ног?”
Ее мальчик… не мужчина - мальчик. Да и сама она - совсем еще юная девушка.
Ей нужно танцевать, делать карьеру, вписывать свое имя - выступление за выступлением - в историю мирового балета. А не гнить в маленьком странном театре, скрытом туманами Лондона.
А он, Эдвард, не станет портить девчонке жизнь. Рядом с ним - Таня, красивая, точно северное сияние. Та, что была рядом в горе и в радости, в болезни и здравии, в богатстве… но, к счастью, бедности познать им не пришлось. Не стоит гнаться за наваждением, имя которому - Белла Свон.
- Таня… я оступился, прости… и я все еще хочу быть с тобой. Но хочу знать о тебе все. Расскажи…
- Зачем? - она пожала плечами, тряхнула головой, точно норовистая лошадь. - Быть со мной трудно, Эдвард. Ты не сможешь более жить, как добропорядочные граждане, попав в беду, не обратишься в полицию или к частным детективам. Потеряешь право целоваться с молоденькими балеринами по раздевалкам… - она усмехалась, но отводила взгляд. - Будешь ограничен сводом жестких правил, порой абсурдных, но обязательных к исполнению. Прыжок на месте - попытка улететь. И уйти можно только в мир иной… на черта тебе все это?
- Потому что… - “Господи, помоги мне!” - потому что я люблю тебя.
- Что? Повтори! - женщина вскинула ресницы, и Эдвард опешил, глядя ей в глаза, светлые и нежные, как полевые цветы. Ей хотелось верить, боже… как ей хотелось верить…
Как часто в своей окровавленной искалеченной жизни она слышала эти слова? От кого? А сколько раз хотела услышать?
- Я люблю тебя, Таня Денали.
- Сирена, - прошептала она, всем телом прижимаясь к хореографу, - моя кличка в банде - Сирена.
Комментарий к Глава 36. God, save me.
И злобный автор жестоко всех обломал, растоптав последнюю надежду… Уважаемые читатели, я обещала пейринг Эдвард/Белла - я описала их взаимное влечение и глубокую симпатию друг к другу, помноженные на обстоятельства. Однако нигде и никогда я не говорила, что они будут вместе.
========== Глава 37. Новый раунд. ==========
Впервые за долгие годы котерия собралась в доме Драконов. Впервые в полном составе - за общим столом сегодня присутствовали все живые, даже подмастерья, обычно игнорировавшие собрания: Джеймса и Викторию никто в дела не посвящал, да они и сами не стремились попадаться боссу на глаза, предпочитая сидеть дома с детьми; Лана же тем более не горела желанием встречаться с Каракуртом.
Сегодня, когда старый паук наконец отправился в ад, она впервые сидела за общим столом.
Сегодня стоило собраться всем. Хотя бы для того, чтобы почтить память Кайдан, погибшей на операции.
Она была мастером котерии десять лет - много, очень много, критический возраст… Эли случайно нашел это существо - в равной степени женщину и мужчину, а по сути, ни то, ни другое, - условно женщину с потрясающими способностями и темным прошлым, готовую убивать за деньги. Случайно же скрасил последние годы ее жизни, поручив опеку над опасной сумасшедшей, из которой можно было вырастить идеальное чудовище. Вирджиния была не против: сама будучи монстром, она неплохо относилась к себе подобным, даже к исключительным экземплярам вроде босса. Но, привязавшись к ученице, испугалась, что может потерять ее… Немало боевых товарищей проводила Кайдан в последний путь за десять лет, часто видела горе во всех его проявлениях. Не только у молодежи - им простительно оставаться людьми, - но даже у Ланы Сильвер в глазах блестели слезы, когда очередная урна с прахом опускалась в яму. Сам Дракон, бывало, стоял на коленях перед свежей могилой.
Невольно Вирджиния задумывалась, должно быть, что же почувствует она сама, увидев Сэм мертвой. И боялась… и, чтобы не испытывать судьбу, согласилась участвовать в заговоре против Каракурта.
Может, если бы осталась в стороне, прожила бы еще пару месяцев… А может, не прожила бы.
Призрак сидела молча, неестественно прямо, невидяще глядя перед собой. До собрания она успела разрисовать почти все лицо черными узорами - вдруг да сработает закон подлости, - но слезы почему-то не спешили превратить готический макияж в грязные разводы. И не было сил крушить все вокруг, и не хотелось орать и ругаться. Оставалось сидеть и ждать, пока боль сама как-нибудь утихнет.
- Если все собрались, предлагаю начать, - Сильвер с трудом сел, оперся локтями на стол, специально для него перенесенный сюда и пододвинутый к кровати. Вчера после выступления он рухнул в обморок и пришел в себя только пару часов назад; и, хотя никто не смел заикнуться о дурном исходе вслух, многие опасались, что самый старший из мастеров уже не очнется. - Кто готов признать меня руководителем котерии отныне и до моей смерти либо до утраты сил?
Мрачно переглянувшись, присутствующие один за другим подняли руки. Можно подумать, у них был выбор…
- Единогласно, - едва слышно проговорил новый лидер. - Вчера мы потеряли боевого товарища, мастера, известного как Вирджиния Чайлд… возможно, некоторым из нас она пожелала открыть и свое настоящее имя. Ушел блестящий маг и исключительно умный человек. К моему сожалению, я не могу назвать ее своим близким другом, но здесь есть люди, связанные с Кайдан узами дружбы, любви и верности. Пусть на Высшем Суде ей простятся ее преступления.
Помолчали минуту, опустив глаза.
- Мой предшественник не утруждал себя такими формальностями, - наконец прервал молчание верховный мастер, - но я считаю, что они необходимы. И сделаю все возможное, чтобы как можно дольше нам не пришлось начинать собрания с поминальных речей. Похороны Вирджинии состоятся через неделю на нашем кладбище в полдень; прощание - в девять утра в церкви рядом с театром. Возможно, придет кто-то из театральных, поэтому всем, кроме Сэм, Лорана и Ирины, на прощании появляться крайне нежелательно.
- Да кто к ней придет… Она… нарочно… вела себя как сука…
- Как и мы все, но к Гаррету и Кейт лишний человек все-таки явился. Кто захочет, может приехать на похороны… С этим пока все. Теперь я готов выслушать ваши вопросы и ответить на них.
- Котерию интересует, - начала Драконесса, - будет ли она существовать.
Да, этот вопрос интересовал многих. По разным причинам. Работа наемных убийц, пусть уникальных и почти неуловимых, требовала полной отдачи и готовности рисковать. Здорово было бы взмахом руки закрыть лавочку, уйти на покой и начать новую жизнь, но… так бывает только в сказках.
Кроме Лэнса и Ланы Сильвер, за годы службы заработавших себе репутацию, железные нервы и неплохие состояния, - они-то могли позволить себе уйти, никто бы слова поперек не сказал, - кроме Лорана, всего год работавшего мастером и уже доведенного почти до пули в висок, за общим столом сидел Дрейк, умевший только убивать - и ничего кроме. Не складывалась у него мирная жизнь, хоть тресни. И Сэм, у которой нормальной жизни толком не было: когда другие дети учились выводить буквы, ее уже привязывали к кровати; когда другие девушки выбирали платья для выпускного бала, ее еще лечили электрошоком. Ее ненависть, подкрепленная болью потери, угаснет еще нескоро, и лучше эту ненависть направлять на тех, кто заслуживает смерти, чем отпустить на волю - пусть гибнут первые, кто под руку подвернется. Здесь же сидели сестры Денали, которым хотелось жить под защитой котерии, с ее довольно странным, но все же жестким моральным кодексом, жить, не опасаясь при новых хозяевах оказаться на панели. Куда их всех?