"Когда Джордж пришел и взял лошадь, что еще он взял?"
Сесил ничего не сказал. Его руки сжимали коробку с ланчем. Между пальцами мальчика Липхорн разглядел надпись: «Счастье - крепкая веревка для воздушного змея».
«Смотри», - сказал Лиафорн. «Если он не взял лошадь, то кто? А кто забрал его вещи?
Ты не думаешь, что мы должны найти его сейчас? Вам не кажется, что он будет в большей безопасности? Ради бога, подумай об этом на минутку ».
Машина покатилась по склону над хоганом, двигаясь на второй передаче. Свежий порыв ветра пронесся мимо окон. Снег прекратился, и машина погрузилась в море клубящейся пыли. Сесила внезапно затрясло. Лиафорн положил руку мальчику на плечо. Его охватила дикая волна гнева.
«Вчера вечером он взял лошадь, - сказал Сесил. Его голос был очень тихим. «После того, как я поговорил с ним, было уже почти стемнело. Мой отец спал, и я пошел посмотреть насчет овец, а когда вернулся, винтовки уже не было, и я нашел записку». Сесил все еще смотрел прямо перед собой, его руки сжимали жестяную коробку так сильно, что его суставы побелели. «И я предполагаю, что он взял свой нож, и вещи, которые он держал в кожаном мешочке, который он сделал, и часть буханки хлеба». Сесил замолчал.
"Куда он сказал, что идет?"
«Записка здесь с моими вещами», - сказал Сесил. Он открыл коробку и перебрал бумаги. «Я думал, что положил её сюда», - сказал он. Он закрыл коробку. «Во всяком случае, я помню большую часть этого. Он сказал, что не может мне это объяснить, но он собирался найти несколько качин. Он сказал, что должен поговорить с ними. Он не мог произнести название места. Он пытался сказать это, но все, что я помню, это начиналось с буквы «К». И когда он уезжал, он сказал, что уедет на несколько дней туда, где была эта качина, чтобы заняться своим делом. И если он не сможет сделать это там, тогда ему придется ехать в Шалако. в Зуни, а затем он будет дома. И он сказал, чтобы не беспокоиться о нем ».
"Он сказал что-нибудь об Эрнесто Ката?"
"Нет."
"Или намекнул, где он эту качину искал?"
"Нет."
"Это все, что он сказал?"
Сесил не ответил. Лиафорн взглянул на него. Глаза мальчика были влажными.
«Нет, - сказал Сесил. «Он сказал позаботиться об отце».
-------------------------------------------------- ------------------------------
Глава десятая
Среда, 3 декабря, 10 утра.
У ДЖО ЛИАФОРНА были проблемы с концентрацией. Ему казалось, что единичное убийство (как смерть Каты) можно рассматривать как единое целое - как нечто, в чем акт насилия содержит начало и конец, причину и результат. Но два убийства, связанных временем, местом, участниками и, самое главное, мотивацией, представляли собой нечто более сложное. Единица стала последовательностью, точка стала линией, а линии имели тенденцию расширяться, приводить места, двигаться в направлениях. Один-два превратился в один-два-три-четыре - если, конечно, смерти мальчика зуни и пьяного навахо не были суммой некой совокупности.
Могло ли это быть?
Этот вопрос был в центре внимания Лиафорна. Имело ли само по себе смысл убийство Каты и Коротышки Кривоногого? Или они должны быть частью чего-то большего?
И если последовательность была неполной, где проходила линия между Ката и Кривоногим?
Вопрос требовал каждого грамма внимания Лиафорна. У него заболела голова.
Но были отвлекающие факторы. Говорил агент ФБР. И снова муха патрулировала отделение полиции Зуни. А снаружи по асфальту улицы Н.М. 53 заскулил грузовик. что-то было не в порядке с коробкой передач. Лифорн поймал себя на мысли о покойном Эрнесто Кате, который (как сказали бы зуни) завершил свой путь после тринадцати лет жизни, который был олицетворением Бога Огня, прислужником в церкви Святого Антония, крещеным христианином. , католический причастник, член братства зуни кива, который почти наверняка стал бы одним из «ценных людей» религии зуни, если бы кто-то по какой-то причине не счел целесообразным убить его.
Голос агента Джона О'Мэлли вторгся в сознание Лиафорна. Он поднял брови, глядя на человека из ФБР, чтобы привлечь своё внимание.
«… Спроси достаточно людей», - говорил О'Мэлли. «Мы склонны обнаруживать, что кто-то, наконец, вспоминает, что видел что-то полезное. Это вопрос терпения…»