"Так ты думаешь, Джордж будет здесь завтра?"
Лиафорн рассмеялся. «Я не знаю, действительно ли я так думаю, или я просто не могу думать о какой-либо другой возможности».
«Может, он хочет быть здесь, чтобы попрощаться или что-то в этом роде. Я думаю, что Эрнесто был единственным другом, который у него когда-либо был. Может, он хочет сделать какой-то сумасшедший жест».
"Как самоубийство?"
Сюзанна посмотрела на Лиафорн глазами, слишком старыми для ее лица. «Я думаю, он мог бы сделать что-то подобное. Он ужасно хотел быть зуни, и я думаю, что Эрнесто был его единственной надеждой - если когда-либо была надежда. Но дело не только в этом». Её зубы схватили нижнюю губу, затем выпустили ее.
«Он был так одинок. Я думаю, что, должно быть, плохо быть навахо, если тебя беспокоит одиночество».
Эта мысль никогда не приходила Лиафорну в голову. Он обдумал это, глядя на изломанное пространство травы, кустарника и эрозии, которое исчезло, превратившись в пустую голубую даль за прудом. «Ага, - сказал он. «Как крот, ненавидящий темноту».
«Вы думали, что он может прийти сюда, чтобы убить себя? Или это делают навахо?»
«Немногие. За исключением бутылки», - сказал Лиафорн. «Это немного медленнее, чем пистолет».
Вокруг озера Лиафорн нашел следы антилоп, несколько отпечатков старых мокасин в засохшей грязи, а также различные следы, оставленные койотами, дикобразами и лисами - мириадами видов мелких млекопитающих, которых стоячая вода привлекает в засушливых местах. Знаки на мокасинах довольно хорошо устраняли любые сомнения в том, что этот пляж имел какое-то религиозное значение, даже если это не было Священное озеро. За исключением ритуальных мероприятий, зуни носили мокасины не чаще, чем навахо или агенты ФБР. Но не было никаких следов копыт лошади Джорджа или сапог, которые Джордж носил. Единственные следы лошадей, которые он нашел, были старыми и почти стертыми, возможно, той же самой бурей, которая выла вокруг хогана Коротышки Кривоногого в ночь, когда он был убит, и они не соответствовали отпечаткам копыт, которые Липхорн там запомнил. Он догадался, что пасущихся лошадей здесь поят.
Он прокладывал путь прочь от озера, ища в расширяющемся круге вдоль охотничьих троп и песчаных водостоков. Сюзанна последовала за ним, сначала задала несколько вопросов, а потом замолчала. К 14:00. Липхорн был абсолютно уверен, что Джордж Кривоног не приходил к этому озеру. Он сел под можжевельником, предложил девушке сигарету и сам выкурил одну, пытаясь представить, где еще Джордж мог бы пойти за своими качинами. Кажется, ответа не было. Он прикурил сигарету и возобновил поиск. В течение пяти минут он обнаружил четкую и безошибочную форму левой передней части стопы лошади Джорджа. Это было на голой земле, где большая часть кроличьего куста защищала её от ветра.
Затем Лиафорн обнаружил правый передний след копыта на открытом воздухе, настолько стертый ветром, что он пропустил бы его, если бы не знал, где искать.
«Итак, он пришел», - сказала Сюзанна. "Но где нам теперь его искать?"
«Он был здесь либо до, либо во время той маленькой бури», - сказал Лиафорн. «Должно быть, было еще светло. Поэтому он отправился в поездку в понедельник вечером после того, как оставил записку для Сесила, а затем закончил поездку во вторник».
И что потом? Лиафорн осмотрел землю вокруг куста, обнаружив следы копыт в местах, где почвенный покров или контур земли давали некоторую защиту от порыва ветра. Небольшое расстояние, которое он исследовал, предполагало, что Джордж поднялся на этот хребет с северо-востока - в направлении деревни Зуни. Мальчик довольно долго сидел на своей лошади за зарослями пиньона, и проехал около тридцати ярдов по гребню к юго-востоку. На юго-востоке виднелся серо-зеленый откос Зуни. Он нашел озеро и уехал. Почему?
Ждать? Чего ждать? Чтобы дух Каты завтра прибыл для спуска в подземный мир? Может быть. Лиафорн покачал головой. Сюзанна с сомнением смотрела на него.
Он спросил. "Вы уверены, что он не взял еду из коммуны?"