Дважды, когда я слезал с гнедого чтобы напоить его из ладони, я будил Дел и предлагал ей воду, но она отказывалась. Я тоже не пил. Сделав маленький глоток, не удержишься от большого, а там уже не оторваться, и вода сразу исчезнет. И ты только ускоришь свою смерть.
Вода стала собственностью жеребца, а мы его паразитами.
Я почувствовал прикосновение ладони к голой спине.
— Что это за следы?
В горле пересохло и она с трудом выговаривала слова. Я уже решил посоветовать ей помолчать, но разговор мог удержать нас от скольжения в ступор.
Я пожал плечами, наслаждаясь прикосновением Северной кожи к Южной.
— Я танцор меча уже больше десяти лет. Это плата.
— Тогда зачем ты этим занимаешься?
Я снова пожал плечами.
— Так уж я живу.
— Значит если бы у тебя был шанс, ты бы стал кем-то другим?
Я улыбнулся, хотя она не могла этого увидеть.
— Танец мечей был моим единственным шансом.
— Но у тебя был выбор. Ты мог остаться с… как их называют? Салсет? И тебе никогда не пришлось бы браться за меч.
— Значит и у тебя был выбор, ты могла бы не искать брата.
Она убрала ладонь с моей спины.
— Ты объявляешь себя танцором меча, — сказал я, — а что за история стоит за этим? Не каждая женщина выбирает для себя такой путь.
Я думал, что она не ответит, но услышал:
— Пакт с богами, включающий женщину, меч и всю магию, которой может овладеть человек.
Я фыркнул.
— Ну конечно.
— Договор, — сказала она. — Ты должен понимать о чем я говорю, Тигр… Или у вас на Юге это не принято?
— Договариваться с богами? — я засмеялся, надеясь, что смех не прозвучал зло. — Боги… Уж они-то помогут. К ним обращаются только слабаки, которые не могут рассчитывать на себя, — я покачал головой. — Слушай, я не хочу обсуждать с тобой вопросы веры — все равно нам друг друга не переубедить. Ты можешь во все, что хочешь. Ты женщина. Наверное тебе это нужно.
— Значит боги тебе не нужны? — спросила она. — Да? А что же тогда тебе нужно?
— Конечно нужно, — с готовностью ответил я. — Нежная, страстная женщина… острый надежный клинок… и танец мечей в круге.
Дел вздохнула.
— Как мудро… и как предсказуемо.
— Может и так, — согласился я, хотя это заявление задело мою гордость. — А ты сама? Ты называешь себя танцором меча, значит ты знаешь, что включает круг. Знаешь правила. Знаешь, что такое предсказуемость.
— В круге? — я уловил оттенок удивления в ее голосе. — Но круг непредсказуем.
— Как женщина, — рассмеялся я. — Может действительно вы с кругом составляете хорошую пару.
— Не хуже чем мужчина и женщина.
Я подумал, что она улыбнулась, но не повернул голову, чтобы проверить.
Позже Дел заметила, что жеребец совсем выбился из сил и я был вынужден с этим согласиться. Гнедой постоянно спотыкался и дрожал.
— Ему нужно отдохнуть, — сказала она. — Дальше нам придется идти.
Не дожидаясь моего ответа, Дел соскользнула с пыльной спины.
И упала на песок.
Я придержал жеребца и посмотрел вниз на Дел. Бурнус завернулся и я залюбовался изящными линиями ее длинных ног. На момент, только на момент я оживился и улыбнулся.
Дел с трудом подняла голову.
— Ты тяжелее меня. Слезай.
Я наклонился вперед в невысоком седле и тряхнул правой ногой, чтобы вытащить ее из стремени, потом перекинул ногу через круп жеребца и соскользнул вниз, не обращая внимания на то, что левое стремя царапает голый живот.
Обнаружив, что ноги собираются подогнуться, я держался за седло пока не убедился, что смогу стоять. Дел по-прежнему сидела на песке, хотя успела пристойно одернуть бурнус.
— Далеко мы не уйдем, — объявил я. Потом наклонился, схватил ее за мускулистое запястье и поставил на ноги. — Можешь держаться за меня, если хочешь.
Мы плелись по пустыне причудливой живой цепочкой: я, ведя в поводу жеребца, и Дел, держась за перевязь, в которой отдыхал Разящий. Две лишние ноги гнедого не давали ему преимущества над нами — он едва шел, от усталости большое количество ног сбивало его с толку. Он спотыкался, засыпая меня пылью и добавляя новые порции песка в мои сандалии, и хотя моя шкура привыкла к жаре, я чувствовал как солнце опаляет все выставленные напоказ части моего тела, то есть все тело кроме того, что прикрывала набедренная повязка и перевязь, раскалившаяся от яростных лучей. Но я переносил жару лучше чем Дел, хотя она еще куталась в алый шелк. В нескольких местах ткань разорвалась, почти все кисточки унес самум, но я не жалел об этом сомнительном великолепии. По крайней мере то, что осталось хоть как-то ее защищало.
Мы шли. Все время на Юг. Лошадь, мужчина и женщина.
И два песчаных тигренка, спокойно спавших в сумке.
Жеребец первым почувствовал их. Он резко остановился, голова неуклюже повернулась на восток, едва не сбив меня с ног. Ноздри расширились, когда он с хрипом втянул воздух, и уши повернулись вперед, точно сообщая мне откуда приближалась угроза.
Я нахмурился. Присмотрелся. Приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза, и наконец узнал их.
— Аиды, — тихо сказал я.
Дел уже стояла рядом, подражая моей позе. Она сосредоточенно вглядывалась в горизонт и на бледном лице отчетливо проявлялась растерянность. Ее Северные глаза не могли это увидеть. Я видел. Четко.