– Я хочу заключить с тобой сделку, Тигр.
Я ухмыльнулся.
– Потанцуй со мной, – сказала она, – потанцуй… И когда мы найдем моего брата, я заплачу тебе не золотом. Ты получишь кое-то получше.
Должен признать, мне с трудом удалось сохранить равнодушное лицо.
– А если мы никогда не найдем твоего брата? Что это за сделка?
– Мы найдем его, – тут же холодно отрезала она. – Потанцуй, Тигр. Мне это нужно. И если мы доберемся до Джулы и не найдем никаких следов Джамайла… я выполню условия сделки, – она пожала плечами. – Золота у меня больше нет. Нет даже меди.
Я смотрел на нее и заставлял себя не ощупывать глазами ее тело. Мы были не на рынке, и кроме того, я уже видел все, что она могла предложить.
– Договорились, баска.
Солнце сверкнуло на лезвии ее меча.
– Потанцуй со мной, Тигр.
Я посмотрел на ее оружие.
– Против этого? Нет. Найди другой меч.
Она помрачнела.
– Это мой меч.
Я медленно покачал головой.
– Хватит секретов, баска, мне это надоело. Что это за меч и кто охотится за тобой?
Дел побелела так, что я испугался, как бы она не потеряла сознание, но она справилась с собой. К ней вернулось самообладание и она только крепче сжала зубы.
– Это мое личное дело.
– Ты об этом первый раз слышишь, – констатировал я. – О твоих личных делах тебе всегда сообщают посторонние?
– Я этого ждала, – неохотно объяснила она. – Меня это не удивляет. Это… кровный долг. Я в долгу перед многими истойя. Если этот человек один из них, я отвечу за содеянное, – она гордо выпрямилась. – Но это не имеет никакого отношения к моей просьбе.
– Ты пригласила меня в круг, – напомнил я, – и хочешь, чтобы я танцевал против заколдованного меча?
– Он… не заколдованный, – она старательно подбирала слова. – Это не то, что ты думаешь. Я не отрицаю, что в нем есть сила… но сначала ее нужно призвать. Почти так же, как ты вызвал своего тигра, – Дел взглянула мне в глаза. – В танце против Песчаного Тигра мой меч будет обыкновенным.
Я посмотрел на свою ладонь и сжал пальцы, чтобы спрятать рубец. Но от воспоминаний о боли и таинственной силе было не так легко отмахнуться.
Перевязь лежала справа от меня. Я вытащил Разящего и поднялся.
– Круг маленький, – предупредил я. – Танец короткий и медленный. Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.
Дел улыбнулась дикой улыбкой, показав зубы.
– Кайдин Песчаный Тигр, ты оказываешь честь своей истойя.
– Ничего подобного, – разуверил я Дел. – Я ее просто развлекаю.
Постепенно к ней возвращалась привычная гибкость. Она снова двигалась быстро как кошка (обычная кошка, не песчаная). Я сдерживал удары и скорее дразнил ее, опасаясь переутомить. Она это понимала, но изменить ничего не могла. Пару раз она попыталась прижать меня, ускоряя танец так, что удары меча сливались в сверкающую завесу, но я отбил атаки давно известными мне приемами, не пришлось даже напрягаться. Требовалось время, чтобы к ней вернулись силы и старый темп.
В наших стилях не было ничего общего, но этого и следовало ожидать от мужчины и женщины. Выпады Дел были быстрее и короче, для танца ей хватало небольшого пространства. Такие удары требовали большой силы и подвижности рук, особенно запястий. Оказалось, что Дел действительно знала законы танца, но тренировал ли ее шодо, или на ее языке кайдин? Я сомневался. Во-первых, она не включала никаких ритуалов в основной танец. Она просто двигалась, двигалась хорошо, но я не видел формальных частей танца. Не было подписи. Ничего, что свидетельствовало бы о ритуальном посвящении. Никаких отличительных признаков настоящего мастера. Не было всего того, что помогало отличить учеников двух разных учителей.
Но когда я смотрел на ее светлые волосы, темневшие от пота, гибкие руки и ноги, мягко сгибавшиеся в круге, я не мог отрицать, что кто-то ее учил. Кто-то очень высокого ранга.
Но недостаточно высокого, чтобы танцевать против Песчаного Тигра.
Я не хвастаю.
Несколько недель промелькнули в тренировках, и к Дел вернулись силы. Масло алла Сулы предохраняло кожу, природное здоровье и крепкий организм сделали остальное. Через пять недель после нашего спасения из песков мы с Дел сели на лошадей, которых я потребовал у шукара, и покинули лагерь Салсет.
Мы повернули на Юг. Дел сверлила меня холодным, обвиняющим взглядом.
– Женщина беспокоится за тебя.
– Сула? Она хорошая. Лучше, чем остальные.
– Наверное она очень любила тебя, когда ты жил с племенем.
Я пожал плечами.
– Сула заботилась обо мне… и многому меня научила.
Я вспомнил уроки в темноте и уединении ее хиорта и снова увидел располневшую пожилую женщину. Неужели когда-то я мог мечтать о ночи с ней? Но вспышка неверия тут же погасла. Когда я убил песчаного тигра, Сула была молода и прекрасна. В отличие от остальных, она относилась ко мне с пониманием и добротой. И она сделала меня мужчиной. Во всех отношениях.
– Мне нечего было дать ей, чтобы отблагодарить, – пожаловалась Дел.
– Сула не ждала, что мы будем раскланиваться перед ней.
Я увидел неподдельное раскаяние на лице Дел и запоздало пожалел о собственной грубости.
– Мне очень неудобно, – тихо продолжила она. – Сула заслуживала подарка. Я, как гость, обязана была отблагодарить ее за доброту и щедрость. – Она вздохнула. – У нас на Севере меня бы посчитали грубым, бессовестным человеком, не знающим что такое обычная вежливость.
– Сейчас ты на Юге. Ты не грубая, не бессовестная и достаточно вежливая, – отметил я и тут же ухмыльнулся. – А когда ты собираешься отблагодарить меня?
Дел внимательно посмотрела мне в лицо.
– Ты нравился мне больше, когда считал, что я умираю от песчаной болезни. Ты был лучше.
– А меня вообще не назовешь хорошим.
Она задумалась.
– Может и так.
Я придержал лошадь и Дел поравнялась со мной. Вообще-то я был приятно удивлен лошадьми, которых выбрал для нас шукар: оба мерина были невысокими, крепкими, рожденными и выросшими в пустыне. Мне достался рыжий, с черными гривой и хвостом. Дел ехала на темно-гнедом с белой проточиной на морде. Ярко-красные чепраки под невысокими седлами были старыми и потертыми, кто-то срезал кисточки с плетеных желтых поводьев, но эти мелочи меня не тревожили. Гораздо важнее были сами лошади.
– Что ты собираешься делать, когда доберемся до Джулы? – спросил я. – Твоего брата похитили пять лет назад. Это долгий срок, особенно здесь.
Дел поправила лазурный бурнус, подаренный ей Сулой – ткань задевала за перевязь. При прощании мне тоже достался бурнус, только кремовый, прошитый коричневыми нитками. И Дел, и я немедленно разрезали швы на плечах для мечей.
– Осмун сказал, что видел Джамайла среди рабов его брата Омара.
– А ты уверена, что Омар еще в Джуле? – удивился я. – Работорговцам приходится много ездить. И даже если он в Джуле, ты думаешь, что он все тебе расскажет?
Дел покачала головой.
– Я не знаю… и ничего не узнаю, пока не доберемся. Но кое-какие идеи у меня есть.
Мой рыжий попытался вцепиться зубами в короткую гриву гнедого Дел. Я высвободил правую ногу из стремени, вытянул ее вперед и врезал рыжему по морде. Он сразу потерял интерес к гнедому.
– Я не думаю, что у тебя что-нибудь получится, баска.
– Почему нет? – она откинулась в седле и передернула повод, останавливая гнедого, который уже собирался отомстить моему рыжему.
Я вздохнул.
– Неужели даже ты не понимаешь? Ты права, на Юге за мальчиков с Севера танзиры и богатые торговцы, которым доставляют удовольствие определенные развлечения, готовы платить большие деньги, но эти извращения не для всех. За девушек с Севера тоже дают много, – я посмотрел ей в глаза. – Как, в аиды, ты собираешься кого-то искать, если каждый торговец в Джуле будет пытаться заполучить тебя?
Дел начала понимать и задумалась. Потом она пожала плечами.