Я застыл, чувствуя себя дураком, и долго смотрел как две неравные половинки катились по земле. Разящий пил сок и мякоть.
Украдкой я осмотрелся. Никого, хвала валхайлу. Никто не оказался свидетелем моего позора (иначе по пустыне наверняка разошлась бы байка о моем безумии). Торговец тоже ничего не услышал. Я выбрал половинку дыни почище, отряхнул ее и взял с собой.
Сладкая мякоть заставила желудок замолчать.
Воры выбрались из темноты как крысы и окружили меня в аллее. Их было шестеро, значит ребятам приходилось работать всю ночь, чтобы набрать денег для каждого. Инстинктивно я нашел ровную площадку, встал поудобнее и застыл в ожидании.
Они набросились на меня одновременно, но врасплох меня не застали. Я бросил одному в лицо остаток дыни, выхватил Разящего и резко развернулся, чтобы расправиться с ворами за моей спиной, которые не ожидали атаки. Думаю, они были несколько удивлены, когда я снес голову первому, проткнул горло второму, отрубил руку, державшую меч, третьему и снова развернулся, чтобы защититься от первых трех.
Тот, с лица которого капал сок дыни, прокричал что-то оставшимся двум, видимо приказывая им повалить меня, но они замялись. Они еще не успели прийти в себя после гибели своих товарищей. Трое, вооруженные ножами и заостренными дубинками, осторожно обходили меня, но не атаковали.
Я ободряюще взмахнул мечом.
– Давайте, парни. Разящий голоден.
Три пары глаз смотрели на меч. Они заметили, как мои руки сжимали рукоять, увидели улыбку на моем лице.
Они отступили.
– Танцор меча, – прошептал один.
Я улыбнулся шире – бывает польза и от звания. На Юге танцоров мечей считают лучшими специалистами во всем, что касалось оружия, будь это обычное воровство, налеты борджуни или настоящий бой. Танцы мечей разделялись на несколько уровней даже внутри одной школы, их слишком много, чтобы рассказывать о них подробно. Достаточно сказать, что на жаргоне воров назвать кого-то танцором меча означало заключить, что этот человек неприступен. Его не взять.
Конечно были и другие объяснения. Воры не любят нападать на танцоров мечей по трем причинам: во-первых, у танцора меча денег либо очень много, либо их вообще нет – а зачем рисковать своей жизнью, если твоя жертва может оказаться более нищей чем ты. Во-вторых, можно сказать, что танцоры мечей считались членами того же братства, что и обычные воры, а на своих нападать не принято.
Третья (и самая важная) причина: танцоры мечей умели убивать гораздо лучше, чем простые воры, потому что этим мы зарабатывали на жизнь. Я улыбнулся.
– Составите мне компанию в круге?
Они тут же извинились (достаточно вежливо), объяснив что у них срочные дела в другом месте. Распрощавшись таким образом, они скрылись в темноте. Я пожелал им спокойной ночи и повернулся, чтобы вытереть Разящего о ближайший труп…
…и понял, что совершил очень серьезную ошибку.
Вместо трех трупов лежали два. Третий, потерявший правую руку, умирать не хотел. Более того, он собирался свести со мной счеты.
Он стоял, сжимая нож в левой руке. Когда я повернулся, он бросился на меня и вонзил лезвие в правое плечо, разрезая плоть и мышцы, пока сталь не застряла в перевязи. Острие уткнулось в кость.
Я стоял слишком близко и не мог воспользоваться Разящим, поэтому пришлось выхватить свой нож левой рукой и ударить вора коленом в промежность, тут же мысленно поблагодарив Дел за прекрасную идею. Проклиная боль в плече, я перекинул нож в правую руку и ударил. Несмотря на туман, застилавший глаза, я удовлетворенно отметил, что клинок вошел точно в сердце. Вор повернулся и упал. И застыл на земле.
Я пошатнулся, нащупав ближайшую стену, прислонился к ней и выругался, надеясь, что это встряхнет меня. Разящий, затупившись от крови, лежал в песке в аллее. В таком месте не оставляют хороший меч, но мне было не до него.
Рваная рана в плече была не смертельной, но кровь текла ручьем, плечо болело как в аидах. Я зажал в левой руке складки бурнуса и прижал их к ране, чтобы остановить кровотечение. Немного отдышавшись, я наклонился и подобрал нож и меч. Наклон чуть не прикончил меня, но я, шатаясь, выпрямился, убедился, что держусь на ногах, и поспешил выбраться из аллеи. Конечно воры уважали танцора меча, когда он был в добром здравии, но воткните в него нож и он превратится в легкую добычу для каждого.
Я понимал, что если кто-то заметит мою рану, я нарвусь на новые неприятности, и мне пришлось свободно опустить руку. Я шел и чувствовал, как под бурнусом по коже стекали капли крови. Выбора у меня не было – я должен был вернуться в гостиницу и привести себя в чувство, прежде чем снова отправляться на охоту за Дел.
Моя черноглазая потаскушка сидела за столом и глаза ее расширились, когда я вошел (ну… ввалился). Думаю к тому времени я уже едва держался на ногах. Она помогла мне упасть на ближайший стул, налила изрядную порцию акиви и залила акиви мне в горло. Без ее помощи я бы разлил всю чашку. Правая рука мне уже не подчинялась, а левая дрожала.
– Я говорила, что тебе лучше было остаться со мной, – выговаривала девчонка.
– Может и так, – комната плыла и рассыпалась на части.
– Пойдем в мою комнату, – она нырнула мне под левое плечо и напряглась.
Я тупо ухмыльнулся.
– Боюсь, что сегодня ночью от меня толку не будет, баска.
Она дерзко улыбнулась в ответ.
– Это еще неизвестно, бейло. Марика знает, как оживить мужчину, даже если в нем почти не осталось крови, – она хмыкнула. – Пошли, бейло. Я помогу.
Она действительно помогла. Она протащила меня через узкий дверной проем в крошечный чулан. В углу стояла кровать (естественно), на которой видимо Марика подрабатывала.
Я сел на край, разглядывая Марику сквозь туман в глазах, и попытался изобразить повелительный тон.
– Буду спать здесь. Но утром я должен ехать в Джулу, так что не позволяй мне спать слишком долго. Меня ждет танзир.
Марика уперла ладошки в бока и расхохоталась.
– Если ты надеешься, что это предупреждение заставит меня держать руки подальше от твоего кошелька, побереги дыхание. Я присмотрю за тобой и твоими деньгами. Я не дура и не собираюсь делать своим врагом Песчаного Тигра.
Я всмотрелся в туман.
– Я тебя знаю?
– Это я тебя знаю, – усмехнулась она. – Все тебя знают, бейло. Тебя, и этот меч, и когти на шее, – она наклонилась, продемонстрировав часть своих прелестей, и нежной рукой провела по правой стороне моего лица, лаская шрамы, – и это, – прошептала она. – Ни у кого больше нет этого.
Я пробормотал что-то и рухнул на кровать. Голова кружилась и я решил, что в этом было повинно акиви на пустой желудок (не говоря уже о ножевой ране, сопровождаемой существенной потерей крови). Если Марика собиралась на себе проверить легендарные способности Песчаного Тигра, она должна была набраться терпения.
Марика сняла с меня сандалии и прошептала что-то о необходимости промыть рану и осмотреть сломанный палец.
«Новый сюжет в моей легендарной биографии», – смутно подумалось мне, и я уснул.
17
Открыв глаза, я увидел две пары глаз, рассматривавших меня в упор. Они чего-то ждали. Обе пары были ярко-голубыми. Одна принадлежала Дел.
Я резко сел, но тут же вскрикнул от боли и снова рухнул на подушки.
Дел положила мне на лоб прохладную ладонь.
– Глупый, – отметила она, – лежи спокойно.
Я снова попробовал открыть глаза, когда голова перестала кружиться и боль упала до терпимого уровня. Дел была цела и невредима, и ничем не отличалась от той Северянки, которую я видел днем раньше, только длинные волосы она снова заплела в косу. На Дел был знакомый бурнус абрикосового цвета. Он оттенял теплый, золотистый цвет загоревшей кожи.
– Как ты меня нашла? – пробормотал я.
Она подалась вперед на табуретке, положила локти на колени, а подбородок на ладони.