- Веста, – пожала она руку.
Я откровенно забавлялся зрелищем. Ладно, Малик-то кобель. Но эта… растеклась тут, увидев его, влюбленная наша, мать его. Естественно, я первой подвез ее, как и обещал, подъехал к черному входу здания.
- Это кто? – интересуется братец сразу же, как только уходит девица. Запрыгивает ко мне на переднее сидение, глядя своими черными, как бусины, глазищами.
- Это девушка, – хмыкнув, выезжаю на трассу.
- Что не мужик, я заметил. Твоя?
Я молчу, специально томя его грешную душу. Пусть позавидует, подергается, попускает слюнки.
- А как же Ромина? – последовал вскоре вопрос. Я скривился, делая вид, что внимательно слежу за дорогой.
- Малик, отвали.
- Ну-у-у, твоя баба или нет? Тебе что, ответить жалко? – возмущается тот.
- А что? – злорадно посмеиваясь, спрашиваю.
- Хер с тобой, – недовольство так и плещется в его голосе.
- Не моя, – отвечаю, еле сдерживая смех.
- И где ты ее выцепил?
- Сама выцепилась, – засмеялся я все же. Запихиваю сигарету в зубы и подкуриваю. Я в последнее время слишком много курю.
- Где?
Блаженно затянувшись, рассказываю ему все. И о том, что видел Рому с ее красавцем снова, и о том, как ушел… О знакомстве с Вестой, о нашем маленьком цирке и звонках Ромины. Зачем рассказал? Не знаю, но чуть полегчало. Как я и ожидал, тот стал защищать ее. Мол, ей и так не сладко было, она девушка хорошая, а я дебил, что игнорирую ее. И я знаю, что прав он, что поступаю, как обиженный подросток, но пока я просто не мог по-другому.
- А потом поздно будет, – зловеще говорит братец. – И вообще, я ей сам расскажу.
- Только попробуй, я тебя живым закопаю, – рычу на него.
- Не закопаешь, тебя Мариша потом сожрет, – ухмыляется и вылезает из машины.
Вот сука…
====== Глава 39. ======
От автора: Главы стали чуть меньше, ибо бонусы стали больше по размеру) Напомню, если кто не заметил, фотки в шапке обновлены)
Зачем посмотрела в окно раздевалки? Зачем? Дура… Только ведь более-менее успокоилась, как тут – на… и словно кувалдой промеж глаз. Его машина остановилась, оттуда вылезла Веста и побежала к черному ходу. Значит, он все-таки с ней, просто они не афишируют это теперь. Черт, черт, черт!!! Стою, смотрю, как он отъезжает, давлю в себе желание позвонить снова. Почему ты игнорируешь меня, Илья? Почему она? Почему все вот так, через задницу…? Злюсь и не знаю, как поступать, стало тяжело быть непредвзятой к девушке на тренировках, язык буквально чесался от нужды выплеснуть пару капель желчи в ее сторону. Так и подмывало хоть случайно, но пройтись длинными коготками по симпатичному лицу.
Как же я ревную его, так жгуче и горячо, словно вулкан дымится внутри и скоро изрыгнет. Как там Саша говорил? Понять, без кого не смогу вообще? О, я знаю, только теперь вряд ли сумею исправить все. Я теперь четко как никогда понимаю, что упустила именно того парня, который будоражил подсознание. Он не покидал в снах, в мыслях… Хотя время идет, вроде должно стать легче, но нет, нашу с ним близость я не способна выкинуть как мусор из головы, просто не могу и все…
Упустила… Глупая, запутавшаяся девочка. Потеряла, дура… Но я ведь не одна? Отозвался разум.
Саша… Этот красивый брюнет был настолько идеален, что аж тошно. Его понимание злило, лучше бы он ревновал и орал, пусть бы пытался привязать сильнее, рычал, что я только его, но нет, он просто смотрел своей пронзительной голубизной, смотрел с сочувствием, с заботой и нежностью. Он обнимал, успокаивал и поддерживал. Не настаивал, не давил, не лез. Бесит!
Психую и хожу из угла в угол раздевалки. Сама не заметила, в какой момент телефон оказался в руке… Набираю заветные цифры и жду. Ответь же, ну пожалуйста, дай хотя бы услышать твой голос! Прошу! Хоть пару слов, но не игнорируй меня, умоляю…
- Здравствуй, Ромина, – дрожью по всему телу, прижимаю к уху телефон, сжав так сильно, что пальцы побелели.
- Илья… – выдохнула с облегчением. Он поднял! ПОДНЯЛ! Значит, не все потеряно, значит, есть хоть мизерный шанс, но он есть и это главное.
- Ожидала услышать кого-то другого? Что же, я тебя разочарую, это всего лишь я, – он отстранен, привычно вежлив, но словно чужой. Понимаю… я виновата.
- Ш-ш-ш, я тебя услышать хотела. И хочу… И боже, Илья, прости меня, – слова путаются. В голове куча мыслей, но я, пожалуй, впервые обдумываю, что сказать будет правильнее. Я пытаюсь быть осторожной, не хочу все испортить. Не хочу что-либо упустить.
Он молчит. Молчит, но я слышу его дыхание. Прикрыв глаза, слушаю тишину, сжав телефон, и с громко бьющимся сердцем жду, жду его ответа.
- Не понимаю, за что ты просишь прощения. Разве что-то случилось? – его голос чуть изменился, в нем проскользнули эмоции. Какие – я не знаю пока, не понимаю, но то, что они есть, это уже маленький плюс.
- Случилось…
- Я так не думаю. Ром, ты еще что-то хотела? – меня словно окатило ушатом ледяной воды, а сверху обсыпали снегом, и снова облили, и в морозилку… застыла, как льдина, одна большая неподвижная глыба льда. Почему он так? Зачем? Неужели я стала ему настолько безразлична или вообще противна? Я ведь помню его глаза, я помню в них и страсть и нежность, помню тепло… что согревало. Невозможно так быстро вычеркнуть человека из своей жизни, убить чувства. Отправить все в небытие. Невозможно и я это знаю, я прошла весь этот путь, выстрадала, выплакала… Тогда почему? Почему, Илья?
- Хотела, – сдавленно отвечаю, сжав в кулак руку, впиваясь острыми ногтями в мягкую кожу ладони. Легкая боль чуть успокаивает, задвигает ширму с эмоциями, помогает мыслить более здраво.
- Чего? – следует вопрос. А голос все так же ровен, но главное, не груб, ведь так?
- Тебя.
- Странно, я полагал, что ты хочешь Сашу, – резануло прямо по сердцу. Как тонким острым лезвием, порез быстрый и вроде сразу безболезненный, пока не выступает первая кровь. Прикрыв глаза, вдыхаю полные легкие воздуха, концентрируюсь.
- Может, поговорим?
- Мы этим и занимаемся, разве нет?
- Я имею в виду, встретимся и поговорим, вечером, – сажусь на лавку, ноги нервно подергиваются, жду…
- Я сегодня занят, Ромина, – простые пара слов, но сколько же в них смысла. Занят, он занят, для меня занят…
- А завтра? – делаю попытку.
- И завтра,- ответ все тем же тоном.
- Через пару дней?
- И через пару дней…
Конец… яркой кляксой жирная черная точка, противная, болючая. Обрывается что-то внутри и с тихим стуком падает, но не разбивается. Оно уже и так было разбито, закалено, привыкшее.
Молчание, он не кладет трубку, а я не могу набраться сил, чтобы сказать хоть слово. Тихое дыхание, я слышу, что он курит, я помню его манеру. Помню привкус табака и лайма. Горько…
- Почему? – собравшись, спрашиваю. Больнее не будет, больнее некуда.
- Я же говорил, я буду занят.
- Понятно. Прощай, Илья, – слова терзают горло, я словно раскаленную лаву хлебнула, перед этим наждачкой пройдясь по нему.
Он промолчал, ответом стали мне гудки. Он не сказал “прощай”… шептала надежда. Он вообще не соизволил хоть что-нибудь ответить… парировал мозг. Я не нужна ему… заплакало сердце, сдержанно всхлипнув, лишь звук, без слез. Может, это и к лучшему. Он отвлекал меня от моей цели, отвлекал от мечты.
Встряхнувшись и, насколько возможно, успокоившись, я вышла к ребятам.
- Итак, буквально через две недели начало конкурса. Насколько я узнала, этапов будет всего пять. То есть четыре и финал. Один полный танец у нас готов, на еще один есть набросок. Ваши предложения? Идеи? – начинаю я тренировку спокойным тоном, без капли юмора и легкости, что всегда присутствовали. Они не понимают, что послужило причиной моего поведения, но я права. Мы слишком поверхностно относимся к этому. Все на веселой ноте, как таковой серьезности нет. А победа важна, для меня очень важна.
Предложений была всего пара, но они были дельные, хорошие. Мы обсудили идеи, костюмы, музыку. Сейчас я как никогда видела нашу сплоченность, видела азарт и огонь в глазах каждого. Мы были единым целым, неделимым. Все ушло на задний план – личные неудачи, переживания и боль, все ушло. Остался лишь танец, лишь конкурс, лишь стремление к победе.