Все это — моя родина. Он никак не мог приучить себя к такой мысли, сколько об этом ни думал.
К Керрису приближался человек в соломенной шляпе, вроде тех, что носят крестьянки Галбарета. В веревочной сетке прохожий тащил живых кроликов.
— Я ищу имение Ардита.
— А нашел его самого, — добродушно ответил человек и приподнял шляпу. — Я — Ардит. — Под шляпой оказались густые каштановые волосы. За поясом торчали руковицы грубой кожи. Глаза у Ардита были светло-карие, как горный гранит. — Ты — Керрис, сын Элис. Мы знали, что Кел привез тебя, и ждали к себе вчера вечером. Дети видели тебя на площадке. — Он махнул рукой, приглашая. — Входи. — За ним невдалеке стоял дом с островерхой крышей. — Лиа тебе обрадуется.
— Спасибо.
— Что же Кел не пришел?
— Я не стал его дожидаться, — ответил Керрис после паузы. — Кел спит еще.
Этот дом был намного больше жилища Сефера. Подстать была и гостиная внизу — просторная, светлая, невысокий стол, полы застелены тростниковыми матами, на циновках — толстые подушки.
— Пойдем поздороваться с бабушкой. — Ардит повел его в глубь дома.
В кухне под очагом что-то кипело в медном горшке. Была еще и печь, обложенная изразцовой плиткой. Возле нее стояло кресло с наброшенным полосатым одеялом.
— Бабушка, — позвал Ардит. Угол одеяла шевельнулся, из-за него выглянула старушка. Розовая кожа проступала сквозь жиденькую седину, плечи горбились. Она неподвижно смотрела перед собой утратившими цвет глазами.
— Бабушка, это Керрис, сын Элис. — Губы старушки искривились и шевельнулись. — Дай ей руку, — шепнул Ардит. — Она не видит и хочет потрогать тебя. Это мать матери Лиа.
Из-под одеяла появилась сухонькая ручка. Керрис взял морщинистую ладонь, и его рука показалась ему большой и сильной. Бабушка Лиа невразумительно бормотала.
— Она говорит, что рада встретиться с тобой. Этот дом построила она со своей дочерью — матерью Лиа. Ей памятно то время, когда в долине еще не селились…
Стремительные легкие шаги и появление высокой темноволосой женщины прервали рассказ дяди.
— Дорогой, — заговорила она с порога. — Тази заперлась в детской и отказывается мне открывать!
Кролики шлепнулись на пол.
— Вот я ей задам. Лиа, сейчас же… — Ардит умолк, видя, что до него уже нет дела.
Лиа увидела Керриса, подбежала и заключила его в объятия, крепко прижав к груди.
— Ах, как ты похож на Элис, — заключила она после того, как выпустила племянника из рук и хорошенько оглядела.
В волосах тети, густых и пышных, проблескивала седина. На ней были широкие коричневые штаны и кремовая рубаха, расшитая разноцветными зигзагами.
— Ты повидал бабушку?
— Да. — Керрис ощущал неловкость. К тому же добродушный Ардит их оставил.
— Это мать моей матери. Вы не родня, но она хорошо знала вашу семью. Присаживайся, — она приглашала к столу.
— Спасибо, — сказал Керрис и сел. Зачем было сюда являться? Непонятно. — Вы дружили с моей мамой? — спросил он, собравшись с духом.
— Она была мне как сестра, несмотря на разницу в возрасте. Мне исполнилось восемь лет, когда она родила первенца. Я была девчонкой и думала, все дети одинаковы. Теперь у меня четверо своих, и я знаю, это совсем не так.
Застучали каблучки по ступеням. С крутой лестницы в кухню сбежала девочка. Малютка с сердитым лицом, не обратив внимания на постороннего, проскочила мимо и отворила дверь. За ней мелькнули зеленые полоски грядок. Дверь захлопнулась. Лиа вздохнула. По лестнице спускался Ардит.
— Это Тазия, — сказала Лиа, извиняясь. — Она еще слишком мала. Старшей, Меде, уже восемнадцать, а между ними Рео и Талит. — Она обернулась к мужу. — Так что там стряслось?
— Ей хочется быть с Медой.
— Вчера она требовала отправиться вместе с Рео смотреть шири. — Лиа всплеснула руками. — Вот она, наша кровь. Когда я носила ее под сердцем, мне в голову не могло прийти, что на свет явится дитя такого крутого нрава. Ты уж прости, Керрис. Кто мог знать, что ее дар уже в одиннадцать лет расцветет. — Она виновато улыбнулась. — Куда она помчалась?
Ардит разделывал кроличью тушку быстрыми и точными движениями. Внутренности его жертвы полетели в стоящий на полу горшок.
— Я сказал ей, чтобы отправлялась в Танджо к Тамарис.
— Когда дар только проявляется, бывает много трудностей. — Лиа обращалась к Керрису. — Нужно, чтобы рядом всегда был человек, способный понять и объяснить…
Эта женщина рассуждала о колдовстве как о ежедневных заботах по хозяйству, а в замке его исключительность встретила отчуждение, злобу, презрение. С каким жадным любопытством смотрели торнорцы на «припадки».
— Мне это знакомо.
— Ты, как Сефер, владеешь внутренней речью? Вот здорово! Я слышала, он хороший учитель.
— Думаю, мне предстоит долгая учеба, — сказал он жестко. Обсуждать с Лиа и Ардитом эту тему не хотелось. И она, кажется, поняла.
— Извини. Мы забываем, что вне Илата запросто не говорят о волшебстве.
Лиа скрылась в кладовой и появилась с блюдом неизменного фетака. Сначала поднесла бабушке, а уж потом поставила на стол. Как просто на юге с едой, никаких забот. В любое время могут пригласить к столу. На севере и владетельные лорды не могут так потчевать гостей. Там делают запасы и распределяют, чтобы до следующего урожая хватило, а здесь…
Из уважения к хозяевам Керрис взял стебелек фетака и засмотрелся на блюдо, оранжевое, необыкновенно яркое. Ему была знакома темная и шершавая глиняная посуда. А это блюдо на удивление гладкое. Он потрогал.
— Просто чудо.
Лиа зарделась, а Ардит рассмеялся.
— Лиа у нас мастерица, — сказал он гордо.
Дверь из сада распахнулась. Влетела Тазия, такая же сердитая.
— Я не пойду в Танджо!
Толстые черные косы с красными ленточками были туго заплетены и торчали в стороны. Девочка стояла, упрямо задрав подбородок. В личике нетрудно было разглядеть черты матери.
— Для начала не хлопай дверьми, — сказала Лиа ровно.
Тазия гневно топнула ногой.
— Но я хочу…
— Прекрати, — шикнул Ардит.
Девочка воззрилась на отца, решая, стоит ли подчиниться, и наконец заметила незнакомца.
— Кто ты?
— Будто не знаешь, — укоризненно сказала мать. — Твой кузен Керрис. Он приехал с севера и будет жить в Илате.
Чего ради я сюда тащился, спрашивал себя Керрис.
Тазия переминалась на грязных босых ногах.
— Тот, что с шири приехал?
— Да.
— Знаком с моей сестрой Медой?
— С какой стати ему знать твоих сестер? — урезонил дочь Ардит.
— Она сейчас на посту. — Тазия сделала строгое личико и сжала кулачки. — Я хочу поехать к ней.
— Но ты слишком мала. Тебе еще рано стоять на страже… — отец был готов пуститься в терпеливые объяснения.
— Неправда. Я сильная. Я умею швырять камни. Смотри! — Блюдо-солнце взмыло над столом и запорхало по кухне. Стебли фетака летели во все стороны. Керрис едва увернулся от оранжевого диска, пролетевшего возле уха. Лиа попыталась схватить блюдо, но подпрыгнула и плюхнулась на стол. Кухню усыпал фетак.
— Сейчас же все прибери, Тази, — распорядился Ардит.
Бабушка приподняла голову, издав несколько довольно громких звуков, похожих на хруст гальки. Тазия не трогалась с места.
— Прибери, потом сходи к колодцу и перемой фетак. Сделаешь все и пойдешь в Танджо, — Ардит добавил суровости голосу.
Косички поникли. Тазия подбирала стебли. Вышла и затворила дверь. Впечатлений для одного утра Керрис получил предостаточно.
Лиа ощупала блюдо — цело, не лопнуло. Радуясь, она еще больше походила на дочь.
— А что было, когда Тазия собралась подоить корову, используя свой талант.
— Она колдунья?
— Ты видел, она может усилием мысли приводить в движение предметы. Дочь своего отца. Благодарение им, больше никто не одарен. У Элис, у всех женщин необычные способности проявляются в зрелом возрасте, а эта — еще ребенок.