— У меня немало. — Керрис поскреб отросшую щетину на щеках. Бритье в самом деле было мучительным занятием — очень редко удавалось завершить процедуру, не порезавшись. В Торноре его выручал Жозен.
— Давай я помогу, — предложила Элли. — Или отпусти себе бороду. Она должна быть тебе к лицу.
Керрис снова взялся за лицо, плохо представляя, как может выглядеть с бородой. Обычно старики бородаты.
— Вот увидишь, тебе пойдет, — говорила Элли с шутливой настойчивостью.
Нынче ночью он, проснувшись, обнаружил девушку не на соседнем тюфяке, а гораздо ближе. Она прижималась грудью к его спине и рукой обнимала за голову, будто защищала.
Сегодня явятся азешцы, вспомнил Керрис. Представил вновь гиканье, щелканье плетей, резкий запах массы взмыленных лошадей, спутанные, грязные рыжие волосы у стремени… Недолго им осталось мучиться в неведении. Скоро станет известна судьба Риньярда.
Айлин появилась в комнате неожиданно. Хлопнула по плечу Сефера, нежно поцеловала Дженси и пожаловалась:
— Я совершенно потеряла голос от бесконечных объяснений, мои ноги сбиты от хождения по городскому бездорожью, но зато жители Илата вчера мирно отошли ко сну. Надеюсь, вы не были исключением и, в отличие от меня, хорошенько выспались.
— Чем сегодня мы будем полезны Совету? — спросил Эриллард у Сефера. — На площадку мы пойдем?
— Это уж вам решать. Можете примкнуть к дозорным Эрита или присоединиться к отряду Клео и остаться в городе.
— Лично я отправлюсь загорать, Калвин сходит в лавку мясника за бараньей ногой, и вечером приготовлю жаркое, — объявила Элли.
Эриллард и Айлин вопросительно посмотрели на Кела.
— Я буду среди наставников.
— Зачем? — Вопрос Айлин остался без ответа.
Калвин со стуком вложил кинжал в ножны и потрогал подбородок.
— Как я выгляжу?
— Потрясающе, — съязвила Элли.
Айлин подошла вплотную к Келу и заглянула в глаза.
— Так зачем?
— Затем, что есть Риньярд. Это мой долг, раз я у вас за старшего.
— Не нравится мне это. — Айлин хмурилась. — Не нравится, когда ты покидаешь нас.
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнула Терезия.
Дверь отворилась, но никто не появился. Из передней слышалась возня, потом раздался громкий бас:
— Иди, черт возьми!
В комнату просунулся плотный седовласый мужчина с темными глазами. Он тащил за собой кого-то и наконец выдернул из передней упиравшегося перепуганного Перина.
— Доброе утро, — буркнул седовласый.
— Доброе утро, Моро, — поздоровался Сефер.
— Вот мой идиот сын. Он вам хочет кое-что рассказать.
Толстый Перин, похожий на отца, был бледен, глаза блуждали.
— Что молчишь, следопыт. Говори!
Перин уставился в пол.
Моро выпустил сыновнюю руку и подбоченился.
— Раз уж мы потревожили людей, скажу я. Пару ночей назад этот щенок курил за конюшней чертову траву. Подошел ваш рыжий шири. Вместе они окончательно накурились и решили отправиться за посты Клео к азешскому лагерю. — Моро перевел дух. — По дороге Перин струсил и убежал домой, а ваш друг пошел дальше. — Плетельщик веревок вдруг шагнул, загораживая своего непутевого сына. — Ты бы все равно узнал об этом, Кел. Прости. Кому из них взбрело в голову пуститься на подвиги? Ума не приложу.
Дженси присвистнула, Эриллард крякнул. Остальные молчали.
— Сколько тебе лет? — спросил Кел у Перина.
— Ше-естнадцать.
— Стало быть, помнишь набеги десятилетней давности.
— Но не свои тогдашние страхи, — сказала Айлин.
— Моро, твоя семья тогда не пострадала?
— Благодарение ши, нет.
Кел вздохнул. Его рука взметнулась вверх и бессильно опустилась.
— Что тут скажешь, Моро. Забирай его домой да выдери хорошенько. Можешь не сомневаться, рыжему я тоже задам, когда он вернется.
— Если прежде я с ним не разберусь, — добавила Айлин.
Моро потоптался с угрюмым видом и выволок сына из комнаты. Прежде чем дверь захлопнулась за ними, шири успели услышать яростный шепот веревочника и звон затрещины.
Когда гости удалились, Сефер заметил:
— Сказано было неплохо, милый.
— Не мог же я взыскивать с мальчишки за глупость Риньярда. — Кел присел на корточки перед Дженси. Она, не поднимая головы, продолжала разглядывать свои ногти. — Дженси, мы выручим его.
Девушка кивнула и склонилась еще ниже.
Керрис взял с тарелки кусок копченой рыбы и не донес до рта. «Враг-враг», — стучало в голове. От неожиданности он уронил рыбу. Элли поймала кусок у самого пола.
— Что это? — насторожилась Айлин.
— Азешцы идут, — сказал Сефер.
На рыночной площади уже собралась толпа — сотни две или того больше. Лара в золотистых одеждах, Тамарис и Дорин тоже были там. Увидев Сефера и Кела, люди бросились навстречу, стараясь оказаться к ним поближе. Шири и Керрис держались возле Кела.
На глазах всего Илата средь бела дня на южной стороне котловины показались азешцы и начали спускаться по склону. Сегодня горожане встречали их без оружия, но все кипели негодованием.
На мгновение Керрис почувствовал симпатию к пустынникам. Они скакали туда, где всякий их ненавидел и жаждал расправы над ними.
Всадники были в темно-коричневых плащах с капюшонами, из-под которых выглядывали сапоги грубой кожи. Азешцев было совсем немного. Впереди ехала Тера. Уже различались серьги с голубыми камнями в ее ушах. Была еще одна женщина — старуха, остальные — мужчины с прямыми черными волосами и бронзовыми лицами. Под распахнутыми плащами поблескивала бисерная отделка их одежд. Лошадиная сбруя тоже была украшена бисером. О седла колотились кривые мечи в ножнах. Серьги были в ушах у каждого, а лица покрыты шрамами.
Гул в толпе нарастал. Лара подняла руку, унимая сограждан. Азешцы приближались, опасливо озираясь на дома по сторонам.
Пока Керрис раздумывал над тем, почему сегодня пустынников так мало и где могут сейчас быть остальные, незваные гости остановились перед Ларой. Зазвучал надменный голос Теры:
— Мы явились. Начинайте учить.
Лара смотрела на воинственную собеседницу безо всякого смущения.
— Сперва мы должны узнать, что с нашим братом.
— Он жив.
— Мы хотим его видеть.
— Нет.
— Как же мы узнаем, что он жив?
— Люди пустыни не лгут.
Человек с синими серьгами приблизил коня к Тере и что-то сказал. Предводительница ответила, резко рубанув воздух рукой. Керрис вспомнил этого азешца. Он держал коня с пленным Риньярдом. Только у него и у Теры не было рубцов на щеках. Кажется, она назвала его Баратом, добавила еще одну фразу и снова обратилась к Ларе:
— Сегодня вы обучите тех, кто приехал со мной. Завтра других. Они привезут весть от вашего брата. Когда все наши получат знания и беспрепятственно вернутся, мы его отпустим. Клянусь именем своего народа.
Посовещавшись с Тамарис, Лара кивнула.
— Мы верим твоей клятве и сможем распознать тайный умысел. Разум не может лгать.
Барат вновь сердито заговорил. Тера ответила. Может быть, он был главным среди азешцев, а женщина только переводила его приказы. Улица за спинами приезжих заполнялась людьми. Из-за коньков крыш торчали ребячьи головы.
Когда Тера и Барат замолчали, Лара продолжила:
— Вам следует знать, что немногие из нас способны быть наставниками. Обучение — долгое и трудное дело. Требует напряжения всех сил и учителя, и ученика. За один день обучиться ничему невозможно, да и слишком много вас приехало.
Снова Барат потребовал от Теры перевода и, слушая ее, все больше свирепел. Несколько раз он говорил: «Шай». Керрис не сомневался, что это означает — нет.
Тут заговорила старуха — Барат моментально смолк, но стоило ей закончить, тут же опять затараторил. Еще один азешец вмешался в разговор.
Споры на непонятном языке начинали надоедать. Керрис переминался с ноги на ногу, чесал зудевшую култышку…
Барат обернулся, по очереди ткнул пальцем в троих своих спутников. Избранные соскочили с коней. Один из них подбежал и помог спуститься старухе. Спешились Барат и Тера. Она оказалась ростом ничуть не выше Элли.