— Он просит научить его делать то, что ты сейчас показал.
— Прежде скажи ему-у него есть дар. Дар быть первым в поединках, скачках, танцах. Умение находить равновесие там, где другие видят хаос.
Нерим понял Кела без перевода и с улыбкой хлопнул Джейкоба по коленке, но тот остался серьезным и, выслушав Теру, что-то сказал в ответ.
— Он считает тебя своим учителем.
Кел, положив руки на плечи Сефера и Керриса, сказал спокойно:
— Пусть так и будет. Только ему следует знать, мой учитель был самым лучшим в Аруне, и я учился у него пятнадцать лет.
— Тут потребуется постижение равновесия, — добавила Лара.
Тера перевела. Джейкоб кивал с готовностью.
Барат хлопнул рукой по траве. Он и так слишком долго молчал.
— Харайя на ека?
Керрису уже не нужен был перевод. Эти слова чаще других звучали сегодня — что я могу?
Воинственный азешец так и не отдышался после борьбы с Джейкобом, но сидел, опираясь на рукоять кинжала. Она была особенная, в виде лошадиной головы с голубыми камешками вместо глаз. Тера, очевидно, желая успокоить заносчивого Барата, коснулась рукой его плеча, но добилась обратного.
— Харайя на ека? — зло выкрикнул Барат.
— Чтобы узнать о ваших талантах, достаточно спросить, кого за что преследовали и изгнали, — улыбнулся Сефер.
Этого Тера не стала переводить.
— Барат не… Его никто не изгонял. Он добровольно покинул племя. — Она вздохнула, готовясь сообщить нечто сокровенное. — Люди решили расправиться со мной, когда я была уже взрослой. Барат и я были назначены друг другу, по-нашему это называется «наребул». После сезона дождей я должна была покинуть дом отца и перейти под кров Барата. Семья давала за мной десять коз, трех коней и одну кобылу на сносях. Я была в отцовском шатре, месила тесто для лепешек, когда за мной послали от наших старейшин. В последний момент моя младшая сестра успела шепнуть об их приближении. Я скрылась у Барата. Он украл двух коней, и мы сбежали. Долго скитались в песках, потом встретили ли омани — клейменых. Они признали во мне свою и приняли нас.
Среди клейменых не было других людей, избавленных от страшных меток. Только мы, не опасаясь быть узнанными, могли приходить к людям. Нигде в нас не распознали колдунов. Барат служил проводником караванов по нашим пустыням. Не раз мы посещали Шанан, там я и выучилась вашему языку. Когда Барат оставался без работы, мы кочевали с клеймеными.
Тера замолчала и в разгар ясного дня накинула на голову капюшон и низко надвинула. Словно стыдилась своих откровений. Барат обращался к ней, но она отмалчивалась, качая головой. В конце концов требование Барата удовлетворил Нерим и сделал перевод рассказа Теры.
Глядя на кроны кипарисов под легким ветром, Керрис мысленно обратился к Сеферу, удивившись легкости их контакта:
— Ты знаешь, в чем его дарование?
Сефер поддержал мысленное общение:
— Пожалуй, у него с этим худо.
Вслух наставник предложил:
— Переведи ему: определить его талант, как было с другими, я затрудняюсь. Можно будет судить наверняка, если он позволит заглянуть прямо в его сознание.
— Шай, — ответил Барат на предложение Сефера. Он говорил еще нарочито сердито и резко, но в голосе азешца слышались нотки страха.
— Разум Мириам не пострадал от моего прикосновения. — Для большей убедительности он указал на старуху, которая встрепенулась, услышав свое имя. — Я предлагаю верный способ определить твой дар.
— Шай! — Барат опять, дернув плечом, сбросил руку Теры и схватился за кинжал. Пустынники вразнобой принялись убеждать своего товарища. Наконец приятель Теры сдался, о чем объявил Сеферу:
— Маке-на.
Наставник закрыл глаза, но тут же открыл и укоризненно взглянул на Теру.
— Ты создаешь защитную стену вокруг него. Убери.
Переводчица, помедлив, кивнула. Почти сразу же вслед за этим Барат сделался как каменный, задрожал и обмяк. Темные глаза потускнели. Тера уложила бесчувственную голову на колени. Лоб покрылся испариной. Барат застонал.
— Не тревожься, Тера, это сейчас пройдет, — поспешно сказала Лара.
Вскоре испытуемый вздрогнул и, как ни в чем не бывало, посмотрел по сторонам. Рывком сел и требовательно вопрошал Теру:
— Харайя на ека?
Сефер покачал головой. Это уже был исчерпывающий ответ, но чтобы не оставлять и тени сомнений, он изрек приговор:
— У тебя нет никакого дара.
Барат взвыл и взялся за кинжал. Тера схватила его за руки, навалились Джейкоб и Нерим. Клинок водворили на место. Барата трясло. Вопли бессильной ярости предназначались Сеферу, но тот, похоже, интересовался только тем, как звучат проклятья на языке пустыни.
Окрик Мириам прервал сцену. Барат присмирел. Кел ни во что не вмешивался, спокойный, как водная гладь, и твердый, как скала. За бесстрастием брата Керрис видел готовность в любую минуту взорваться действием.
Барат поднялся и снова возвысил голос. Мириам возражала. Растерянная Тера слушала. Палец ее приятеля делал выпады, будто нож. Целью был Сефер. Напоследок Барат выкрикнул фразу, обращенную ко всем, повернулся и пошел к роще. Сверкающие на одежде бусинки казались каплями крови.
Калад помог Мириам стать на ноги. Старуха заговорила.
— Она просит вас не обращать внимания на грубость Барата.
— Отчего он так рассердился? — спросила Лара.
— Он… — Тера замешкалась. — Он не понимает. Уверен, что вы даете способность говорить мыслями, повелевать огнем. Барат не понимает, как колдовство может принадлежать одному и быть недоступным другому.
На рыночной площади возле азешских лошадей сидел в одиночестве Тек, Лали и Соши не было.
— Первый уже вон где, — ивовый прутик в руке конюха нацелился на южный склон. Там клубилось облачко пыли. — Мчится, как волк от погони.
— Надеюсь, ты его не задерживал, — сказал Сефер.
— С какой стати? Ясно — человек торопится.
Лошади негромким ржанием встречали хозяев.
— Прямо как малые дети, — умилился Тек. Почесал прутиком шею и потихоньку спросил Сефера: — Надо было его остановить?
— Нет, нет. Тера, — обратился наставник к переводчице, обнимавшей шею своего скакуна, — вы поняли, что совсем необязательно всем клейменым приезжать в Илат. Не здешние колдуны, а вы сами поможете остальным избавиться от глухих стен в сознании. И не надо будет больше прятаться от людей. Волшебные дары сделают вас гордыми и бесстрашными. Вы станете всесильны, если не попытаетесь при помощи волшебства творить зло.
— То, что считают злом в Илате, для ли омани может означать другое. Законы города и пустыни различны.
Глядя, как Тера вновь обретает гордый и независимый тон, Сефер качал головой:
— Понятие ши повсеместно.
Крылатые брови Теры соединились.
— Не будем спорить. — Смуглые пальцы скользили по серой шерсти. — Возможно, ты прав и нам больше не понадобятся ваши учителя. Но мы можем оказаться плохими наставниками, можем просто назавтра забыть то, чему учились сегодня. Может быть, среди нас есть еще такие же, как Барат. — Страдание отразилось на точеном бронзовом лице.
— Хорошо. Мы будем ждать вашего послания.
Керриса отвлек разговор Джейкоба и Нерима. Не непонятные звуки отрывистой речи, а стремительные и резкие жесты собеседников. Потом он услышал, как Тера спросила:
— Может, есть способ помочь ему?
— Талант нельзя развить на пустом месте. — Сефер вздохнул. — Его дарует ши.
Мириам была уже в седле. Она крикнула, и через мгновение все ее спутники сидели верхом. Ни слова не говоря, азешцы повернули коней и галопом пустились по улице, туда, где по краю котловины еще клубилась поднятая Баратом пыль.
Глава XII
Пятерка всадников пропала из глаз, когда на площадь вышел плетельщик веревок Моро. Скрюченный Перин следовал за отцом. Видно, спина у него не очень-то разгибалась.
— Чем дело кончилось? — осведомился Моро.
— Потерпи, — предложил Сефер. — Что проку рассказывать одно и то же сотни раз.
Тем временем горожане стекались к площади. Некоторые, покидая дома, прихватили копья и луки, но большинство было безоружно. С древками копий в толпе соседствовали черенки мотыг. Керрис протиснулся на свободное место возле Лары. Теснота человеческого скопления и толкотня досаждали. К этому он не сможет привыкнуть. Детей многолюдье только радовало. Они с криками сновали между ног у взрослых, усиливая общий гвалт.