Культя напомнила о себе. Безотчетно потянулся унять зуд, и Магрита послушно перешла на шаг, почувствовав натяжение повода.
— Не останавливайся, девочка.
Позади осталось еще одно селение, покрупнее первого. К площади вела булыжная мостовая. На одном из домов была вывеска с громадной иглой. За открытой дверью стучал ткацкий станок. У входа стояли тележки с кипами хлопка.
На закате он увидел придорожную ярмарку, похожую на перекресток под Тезерой. Большинство «синих» уже закончили дневную торговлю. Азешские шатры соседствовали с фургонами. Пахло вином и жареным мясом.
Керрис сошел на землю и пошел пешком. На развилке дорог какие-то предприимчивые крестьяне соорудили постоялый двор. Там можно было бы и заночевать, и найти охапку сена для Магриты. Он миновал гостиницу, не заходя туда. В животе урчало. На крыльце спорили двое игроков в кости.
Под луной мы встречаемся. В свете дня расстаемся, А любовь остается, А любовь остается.
Он узнал песню и поспешил на голос. Сердце забилось учащенно.
Потерпи до заката, Снова вместе сойдемся. Ведь любовь остается, Ведь любовь остается.
Певица стояла у костра. Это была не Айлин.
— Хо, путник, я тебя не знаю.
— Я отстал от своих друзей. Среди них есть женщина, которая поет эту песню. Вот и обознался. Извините.
— Не за что. Куда направились твои друзья?
— В Махиту.
Женщина непонимающе дернула плечом.
— Это на юге, Хетта, — подсказал мужчина, следивший за мясом, поджаривающимся на вертеле.
— О, а мы из Тезеры, — улыбнулась девушка.
Керрис давился слюной от мясного духа.
— Спасибо, — пробормотал он и потянул Магриту от костра.
Выбрал место в сторонке за одним из фургонов и раскатал одеяло. Снял уздечку, расседлал и отпустил пастись Магриту. Звезды зажигались в чернеющем небе. Где могли быть сейчас шири?
Скрип колес вывел его из забытья. Караванщики запрягали коней, сворачивали пожитки. Керрис скатал тюк и, волоча за собой седло, пошел искать Магриту. Она жевала траву неподалеку.
Уздечку удалось набросить без труда, а подпруги не давались. После многих неудачных попыток, вспотевший от напряжения, Керрис сумел зубами затянуть их.
Ярмарка разъехалась. Перед гостиницей смотрел, как уходят по дороге повозки и всадники, щеголевато одетый мужчина. Рядом с ним стоял серый жеребец, достойный носить лорда, под дорогим седлом. На крыльцо выскочил хозяин, кланяясь постояльцу. Мужчина швырнул ему монету. Керрис гадал, кем может быть этот незнакомец. Или очень богатый торговец, или из знати Шанана, а может, из самой Кендры-на-Дельте.
Керрис выбирался к развилке, объезжая неспешащие фургоны. Увидел на передке тезеранку Хетту. Повозки с голубыми лентами выстраивались в караван. Вдоль него скакал, отдавая приказания, человек в синей рубахе. Видно, старший из торговцев. Его Керрис решил не обременять своей просьбой и выбрал погонщика вьючного мула.
— Добрый день.
— Добрый, добрый, а ты держись стороной, пока цел.
— Куда идете?
— В Тезеру, на север.
— Письма не возьмете?
— Третья повозка с головы каравана, — хмурый погонщик отвечал, глядя перед собой.
Третьей повозкой, груженной винными бочками, правил мужчина с трубкой в зубах.
— Здравствуйте.
— Добрый день, — возчик пыхнул дымом.
— Передадите письмо в Торнор? — Керрис вынул помятую бумагу и проверил печать.
— Мы дойдем до Тезеры, — торговец протянул руку. — Там передам кому-нибудь, отправляющемуся дальше.
Керрис вручил письмо.
— И долго вам ехать до Тезеры?
— Полмесяца, — торговец взмахнул вожжами, поторапливая лошадей.
Глава XVI
За очередным из бесчисленных поворотов он увидел реку, полноводную, много шире, чем Руриан. Люди на другом берегу казались крошечными точками. Там, между квадратами полей, кое-где виднелись строения.
К речному запаху стал примешиваться какой-то новый. Сырое дерево. Запах становился сильнее. На берегу лежали бревна, сложенные кучами. В воде плавали щепки, дальше был деревянный причал. За ним возле огромного сарая двое размахивали топорами, ошкуривая ствол.
— Махита на этом берегу?
— На обоих. Там есть мост, — откликнулся один из лесорубов.
— Спасибо.
Вскоре под копытами Магриты загудела мостовая. Безлюдье на дороге сменилось грохотом повозок. Любуясь серебристой лентой реки, Керрис вдруг затянул:
При луне мы встречаемся, В свете дня расстаемся…
Пел во весь голос, не заботясь о мелодии.
Так и голосил, повторяя куплеты, пока не увидел город.
Высокая серая стена окружала Махиту. На стене и у ворот стояла стража. Перед входом в город шумел базар. Протискиваясь сквозь толкучку, Керрис заметил нескольких азешцев, неподвижно сидевших на своих пустынных скакунах. Он зазевался и услышал брань за спиной. Кучер сердито поднял кнут:
— Дорогу!
За воротами его растерянность только усилилась. Мелькали перед глазами дома, стоящие вплотную друг к другу. Как можно было в этом лабиринте и скопище людей найти шири? Стоп, сказал себе Керрис. Ты находил своего брата в разных концах Аруна. Неужели внутренняя речь не отыщет его в родном городе.
И все же робость не покидала его. Слишком все вокруг не походило ни на Торнор, ни на Илат. Со всех сторон мелькали вывески лавок. Прямо на мостовой жонглировала серебристыми шарами женщина с громадными серьгами в ушах. Шары мелькали и сливались в блестящее кольцо меж ловкими руками.
— Где тут конюшня? — спросил Керрис у встречного возницы.
— Там. — Кнутовище указывало в боковую улицу.
Разворачивая Магриту, он увидел, как жонглерка улыбнулась ему.
Таких, как эта, конюшен ему не случалось видеть. Длинноногая девушка уже спешила навстречу.
— Надолго к нам?
— Не знаю еще. Мне нужно найти друзей. Они, как и я, с севера, приехали недавно.
— Погоди, погоди. — Она вернулась к воротам своей гигантской конюшни и крикнула внутрь: — Шау.
— Зачем я тебе? — Появилась еще одна девушка.
— Спрашивай у нее. Она здесь с утра. — Девушка взялась за повод Магриты, не дожидаясь окончания разговора.
— Подожди, — остановил ее Керрис и обратился ко второй. — Тут были шири?
— Ну да. Они собирались сегодня танцевать на Восточном дворе. Между собой так говорили.
— Так ты оставляешь коня? — спросила первая.
— У меня нет денег с собой.
— Ты намерен их раздобыть?
— Да.
— Тогда мы примем твою лошадь. Если не принесешь плату через три дня, мы ее продаем.
Керрис слез, девушка потянула Магриту за собой.
— Пошли, милая.
— Не тревожься за нее, — Шау улыбнулась, показав желтые зубы.
— Где этот самый Восточный двор?
— Довольно далеко. Кварталов восемь отсюда на восток. Там большое каменное здание — Арсенал, а за ним двор. Площадка Западного двора совсем недалеко отсюда. Может, сейчас твои друзья на ней.
— Спасибо.
— Ты с севера?
— Да.
— Из Тезеры?
— Из Торнора.
Шау надула губы.
— У-у. Как далеко.
— Не близко.
— Ты есть хочешь?
— Заметно?
— С дороги все голодны. — Шау, смеясь, махнула рукой на юг. — Там, в следующем квартале, общественный холл. Еда простая, но приезжего накормят даром.
Простотой обстановки холл напоминал безымянную галбаретскую деревушку — простые деревянные столы и лавки. Толстая кухарка через окно в стене кухни подала плошку, не спросив денег. В супе плавала лапша. В зале было малолюдно — до ужина еще далеко. За стеной гремели тарелками судомойки, бойко болтая и перебраниваясь. Вот так же быстро временами начинала говорить Пола, сбиваясь с неторопливой северной речи.
Керрис вернул пустую плошку в окно. Зря он не выяснил у Шау, когда назначено выступление шири.