— Я и предполагал, что они тебе незнакомы, — кивнул главарь похитителей, назвавшийся Тэйбаром. — Они не используются здесь, или, по крайней мере, если используются, то чрезвычайно редко.
— Здесь? — растерянно переспросила я.
— Да, здесь, — сказал он, — на Земле.
— Я не понимаю, — прошептала я.
— Я говорил тебе о мире, который не является Землей, — пояснил Тэйбар.
— Другой мир? — пораженно спросила я.
— Да, — подтвердил он.
— Другая планета?
— Совершенно верно.
— Но Вы — человек. Я же вижу, это очевидно, — сказала я. — Конечно, весьма своеобразный, сильно отличающийся от тех мужчин, к которым я привыкла, но человек.
— Ты испугалась, что я — инопланетянин? — поинтересовался он.
— Да, — прошептала я.
— С одной стороны, это, конечно, верно, и с твоей точки зрения, я являюсь инопланетянином, — пояснил он, — в том смысле, что я появился на свет на другой планете. Однако, с другой стороны, меня нельзя считать инопланетянином, поскольку генетически я отношусь к тому же виду, что и Ты.
Я непонимающе смотрела на него.
— Мои предки родом с Земли, — пожал он плечами, — точно так же, как и твои прибыли сюда из Европы. Не бойся. Я — каждой клеткой такой же человек, как и Ты.
— Понимаю, — пробормотала я, немного расслабляясь.
— И именно поэтому я столь опасен для тебя, — не дал мне полностью успокоиться Тэйбар. — Именно потому, что я — представитель твоего собственного вида, я понимаю тебя, я знаю, как Ты думаешь, для меня не секрет твои мерзкие и противные чувства и эмоции, твое лукавство, твоя мелочность, твой эгоизм, твои глупые смешные уловки. Я знаю о тебе все, кто Ты, и что Ты.
— И этот мир, о котором Вы говорите, — вздрогнув, прошептала я, — если предположить, что он действительно существует, в чем-то похож, на другой мир, ушедший мир, о котором мы с вами говорили в прошлый раз?
— Да, — кивнул мужчина.
— В особенности в одном признаке? — уточнила я.
— Он похож на те цивилизации во многом, — ответил Тэйбар, похоже, несколько удивившись моему вопросу. — Тебя интересует какой-либо особый признак?
— Этот мир…, начала я, но запнулась и замолчала.
— Что? — поторопил он меня.
— Действительно ли это — мир, в котором женщины, такие как я, могут быть куплены и проданы в качестве рабынь? — наконец, собравшись с духом, проговорила я мучивший меня вопрос.
— Да, — ответил мужчина.
— Что Вы собираетесь сделать со мной? — спросила я.
— А разве Ты еще не догадалась? — ухмыльнувшись, поинтересовался он.
Я попыталась вскочить на ноги. Последовал мгновенный, безжалостный, рывок цепи. Мужчина, стоявший у меня за спиной, с поразившей меня ловкостью, крутанул привязь, и я, перевернувшись в воздухе, задыхаясь и хрипя, полетела на пол, на этот раз на живот. Меня поразила та легкость, жестокость и профессионализм, с которым это было со мной проделано. Как превосходно, как легко, как гладко, совершенно не задумываясь, это было сделано! Перед Таурогом я была совершенно беспомощна. Я почувствовала его ботинок на своей спине, безжалостно прижавший меня к ковру. Шея под ошейником немного саднила. Несколько звеньев цепи легли на пол около моего горла. Насколько смогла я подняла голову, попытавшись осмотреться.
Тэйбар, все также стоявший передо мной, кивнул, и Таурог убрал ногу с моей спины. Однако я все еще прекрасно чувствовала то место, где остался отпечаток его ботинка. Я была в ужасе. Я чувствовала грубый, притоптанный ворс ковра под собой. Я не могла не заметить разницы между тем, как это ощущалось кожей спины, когда меня уложили на ковер в первый раз, и как это было сейчас, лежа на животе. Для спины ковер казался просто твердым и шершавым, с их точки зрения, вполне подходящей поверхностью, на котором можно было проверить девственность девушки. Но, когда меня уложили на живот, для нежной кожи моих грудей, живота и бедер, тот же самый ковер стал ощущаться совершенно по-другому. Теперь все мои чувства стали многократно острее, казалось, что я ощущала каждый дефект его поверхности, каждую крошечную грубую ворсинку, возможно, приподнятую подошвой посетителя. Я ходила по этому ковру тысячи раз, но никогда прежде мне не приходилось лежать, прижимаясь к нему голым животом.
— На колени, — скомандовал мой похититель.
Я поднялась на колени, а мое тело все еще помнило те чувства, что вызвал в нем столь близкий контакт с ковром. Таурог не проявил ко мне ни капли снисхождения. То место на спине, куда он вдавил свой каблук, до сих пор саднило. Можно было сделать вывод, что я не относилась к тем категориям вещей, к которым стоило проявлять мягкость.