— Да, — с готовностью отозвался он.
— Мне показалось, что Вы много знаете о тех существах. Вы были как-то связаны с ними?
— Да, — признал Тэйбар.
— А Вы все еще связаны с ними? — полюбопытствовала я.
— Нет, — ответил мужчина.
— Те животные, были как-то вовлечены в похищение рабынь? — спросила я.
— В некотором смысле, да, — кивнул он. — Они обеспечивали нас, по большей части, средствами для ведения бизнеса.
— Бизнеса? — переспросила я.
— Работорговли, — пояснил Тэйбар.
— Конечно, Господин.
— И кстати, не становись самонадеянной, думая о стабилизационных сыворотках, — предупредил он меня.
— Самонадеянной? — не поняла я.
— Вот именно. Заруби себе на носу, что независимо от их ценности или выгоды с твоей точки зрения, у них есть также и другие последствия. Например, Ты теперь очень долго будешь продолжать представлять интерес для рабовладельцев, Ты будешь очень долго возбуждать их, Ты надолго останешься тем видом женщины, который они захотят иметь в своих ошейниках и цепях. Оставаясь такой же, как сейчас, нежной, прекрасной, соблазнительной и желанной, Ты должна ожидать, что постоянно будешь сталкиваться с рисками и опасностями сопутствующими твоей красоте в мире, где эти качества являются своеобразной валютой, законным средством обмена, где твоя красота может использоваться для того, чтобы подкупить предателей, или стать призом для героя, где Ты — являешься наградой за храбрость и смелость, или можешь считаться трофеем завоевателя, где тебя могут использовать, как выкуп для заключения перемирия между городами и государствами, и где, в конце концов, Ты можешь быть просто куплена и продана на рынке.
— Да, Господин, — прошептала я.
Возможно, я была ужасной женщиной, но лично я ничего не имела против мысли о том, чтобы быть возбуждающей и красивой. Возможно, было абсолютно правильно, что я была наказана за это неволей.
— Ты — красивая рабыня, — сказал Тэйбар.
— Спасибо, Господин, — улыбнулась я.
Интересно, задавалась я вопросом, были ли у моего владельца слабости. Некоторые мужчины очень сильны в противостоянии с другими мужчинами, но все же теряются со своими женщинами. Он только что сказал, что я красива. Это был комплимент, указывавший на некоторый интерес ко мне, или одобрение меня, по крайней мере, в одном отношении. В таком случае, не смогу ли я, пусть и оставаясь в ошейнике, использовать его чувства, чтобы управлять им? Ведь, он следовал за мной в течение многих месяцев, прошел тысячи пасангов! Значит, я должна ему нравиться, по крайней мере, немного. И не исключено, что он питает ко мне нежные чувства, а возможно, даже и любит меня. Могу же я использовать это. Интересно, проявит ли он слабость в отношениях со мной? Не повредило бы проверить его. Я знала, что у некоторых девушек получалось обводить своих владельцев вокруг мизинца. Признаться, мне было интересно, смогу ли я сделать то же самое.
— Господин, — позвала я, приняв решение.
— Что? — буркнул Тэйбар.
— Я ведь не обычная гореанская девушка. Вы же знаете, что я с Земли, — намекнула я и, не дождавшись ответа, продолжила: — Мы завтра уходим из лагеря. Мне бы хотелось иметь хоть какую-то одежду. Я могла бы сделать тунику из одеяла, как у Тупиты.
— Ты что, не расслышала мое решение? — спросил Тэйбар. — Или уже забыла, что я сказал, что Ты останешься голой?
— Да, Господин, я помню, — ответила я и заканючила: — Но мне так не хочется ходить голой. Я бы хотела хоть чем-то прикрыться. А Вы могли бы передумать.
Повисла пугающая меня пауза.
— А я поцелую вас очень хорошо, — предложила я, — если Вы дадите мне одежду.
— Для очень умной женщины, — вздохнул Тэйбар, — Ты непередаваемо глупа.
— Господин? — растерлась я.
— Возможно, всему виной твоя женственность, — проворчал мужчина.
— Господин? — не поняла я.
— А теперь, целуй меня с совершенством рабыни или умрешь, — приказал он.
— Да, Господин! — сказала я, покорно склоняясь над ним.
— Глотай, — велел мне мой господин, когда, закончив, я оторвалась от него.
Я, испуганная его тоном, выполнила его команду.
— Вот я все думал, как Ты поведешь себя, если я отдам в твое распоряжение, хотя бы хорт комнаты, если хотя бы в течении ина допущу снисхождение.
— Господин! — вскрикнула я.
Но кричать было бесполезно, мужчина уже перехватил мои запястья и, отточенным движением, накинул и затянул на них пеньковый шнур. Теперь мои руки были связаны спереди. Тэйбар, без излишней нежности оттащил меня к дереву и привязал мои руки, к низко-растущему толстому суку. Низко для дерева, а мне пришлось стоять на цыпочках.