Другой раз:
— Равиль вернулся, ругает меня. Идите вмешайтесь, вы же родственники!
Она не знала меры — будила нас и в шесть утра, и среди ночи. Ей безразлично было, что она лишила нас покоя. Стучала в дверь и кричала:
— Спасите, Равиль убивает меня!
Довольно часто такие фокусы устраивала и к тому же не думала возвращать долги. Как-то пришла и меня спрашивает:
— Если бы тебя муж все время ругал или бил и выгонял из дому, что бы ты сделала?
Я говорю:
— У нас и без ругани проблем достаточно. Он если меня ругает, я молчу, потому что через некоторое время это у него проходит.
— Как это можно терпеть! Только этого не хватало! Это у вас на Востоке терпят, а здесь Россия!
— Я не могу из-за какой-то ругани развестись и детей сиротами сделать. Детям отец нужен. Родного отца никто не может заменить.
Короче, я ее никак не смогла убедить и успокоить. Каждая осталась при своем мнении. Жили мы в этом доме, дружили с соседями. Нас только нервировала Галя своими криками, слезами, руганью с Равилем.
Прошло девять месяцев. За это время мы смогли на свои заработки купить цветной телевизор. И все, больше ничего.
Наступила осень. Ноябрь. В середине месяца Галя заявляет:
— Давайте собирайтесь, хозяйка квартиры приезжает. Она хочет ее продать.
— Когда нам надо уйти? — только и спросила я.
— Хоть завтра. Ищите себе новое жилье.
— Уже зима приближается, пока ищем, пока найдем… Можно еще неделю подождать?
— Нет, хозяйка приезжает. Она позвонила и сказала, пусть срочно освобождают квартиру.
Мы с мужем очень расстроились. Что делать? Пошли к дяде Саше, туда, где мы раньше жили. Объяснили ему ситуацию. Он говорит:
— Вообще-то не надо было уходить от меня. С родственниками всегда так, от них лучше подальше жить. А у меня уже другие постояльцы.
— Как?
— А вот так! Мне их нашли знакомые, потому что я в деньгах нуждался. Вот уже несколько дней живет у меня молодая пара с ребенком, маленький ребенок, годовалый. Я их не могу выгнать на улицу, уже зима. Как же так вас не предупреждая выгоняют?
— Так получилось!
— У вас тоже дети, с вами не должны были так поступать. И куда теперь вы пойдете?
— Куда? На улицу, искать квартиру. Может, найдем, может, нет, — не знаем.
Мы с дядей Сашей попрощались, вернулись к себе. Каждый день Галя появлялась, как землетрясение. Кричала на нас. Все это уже невозможно было терпеть. Последнее время она как бешеная стала. Мы же не виноваты, что у нее с мужем не ладится. А соседи говорят:
— Мы привыкли к ее скандалам. Репертуар известный. Уже и внимания не обращаем на нее, надоела. У них ссоры никогда не кончаются.
Вот осталось два дня. Она опять говорит: «Уходите!»
Мы детей предупредили, чтобы они после школы шли к тете Лиде, а сами отправились искать квартиру. Искали до двенадцати часов ночи. Никакого результата. Я чуть с ума не сошла.
Утром снова пошла в миграционный центр. Зашла в кабинет. Опять меня принял тот мужчина, который принимал раньше. Рядом сидела секретарша или какая-то сотрудница, не знаю. Он спрашивает:
— Что вы хотели? Какой у вас вопрос?
Я так волновалась, что вся дрожала. Говорю ему:
— Видите ли, я раньше у вас была на приеме и хотела бы узнать, если в России человек с детьми окажется на улице зимой, то какие меры принимают?
— Вы откуда приехали?
— Из Туркмении.
— А почему именно в наш город приехали? Здесь уже все переполнено иммигрантами.
— А вы не скажете ли мне, где не переполнено?
— Везде переполнено, вся Россия переполнена! Зачем вы в Россию приехали? Езжайте обратно домой!
— У нас есть справка из посольства России, что я и мои дети — граждане России. Вот из-за них я и приехала сюда, в Россию. У нас в Туркмении развита наркомания, и очень там плохо сейчас.
— А вы думаете, в России хорошо, что ли? Ничего хорошего. Мы вам ничем не можем помочь, езжайте домой обратно.
— Я оттуда уже выписалась и не собираюсь возвращаться. Дети в Туркмении никем не будут, они говорят только по-русски.
Пока он с кем-то разговаривал по телефону, я к этой секретарше обратилась, говорю и плачу:
— Вы знаете, мы уже в России полтора года. Живем на квартирах, у нас денег нет купить даже комнату в коммуналке. Сейчас я нахожусь на улице в буквальном смысле, я бомж! Бомж с детьми. Я хотела бы знать, если человек с детьми окажется на улице, здесь, в Российском государстве, какие меры принимают? Общежитие, или хоть брошенную развалюху, или хоть что-нибудь дадут? Вот, посмотрите мои документы, я тоже россиянка! — и достала все документы.
Она все посмотрела и говорит:
— У вас все документы есть, но не в этом дело. Сейчас просто никто ничего вам не сделает и не даст, ни общежития, ничего.
— Как это так, я же зимой с детьми от холода умру!
— Не знаю, это не от меня зависит. Обратитесь в агентства по найму квартир. Может, у них что-нибудь есть за деньги.
— Я все городские агентства обошла за полтора года. Там ответ один: нерусских не принимаем, и тем более с детьми.
В это время начальник положил трубку и ко мне обратился:
— Когда ехали в Россию, о чем вы думали? Сюда приезжают к родственникам или знакомым, а вы к кому приехали?
Я не хотела говорить на эту тему, потому что из-за родственников мы и остались сейчас на улице. Ответила:
— Ни к кому не приехали, сами по себе.
Он говорит:
— Так езжайте обратно!
— А можно где-нибудь остаться в России?
— В Сибирь езжайте, в тайгу, и живите там с медведями! — отвечал он.
— Хорошо, спасибо. — И я вышла на улицу. И думала: зачем тогда создали этот пустой миграционный центр, если там они ничего не могут сделать? Еще им и зарплату платят — за что? Чтобы таких неграмотных людей, как я, посылать к медведям, что ли?
Я-то могу жить везде — пустыню вытерпела, в лесу ночевала до утра — не умерла, а теперь к медведям отправляют — с медведями тоже можно жить! Но вопрос в том, зачем детей мучить, ради чего? Вот так! Государство похоже на рентгеновский аппарат: насквозь видит. В смысле — смотрит сквозь меня и не замечает.
И вот хожу по городу и говорю себе:
— Неужели сегодня на улице останемся?!
Пришла на рынок к знакомым.
— Срочно нужна квартира, — говорю, — мы в буквальном смысле на улице остались.
Они испугались и спрашивают:
— А дети где?
— В школе.
Они начали звать наперебой. Одна:
— Приходите к нам! Пока квартиру найдешь, у меня будете жить. Правда, у меня с сыном однокомнатная. Мы будем на полу или вы, как-нибудь поместимся, приходите, ладно? Вот адрес, возьми.
Другая:
— Приходите к нам, мои дети будут рады.
Я отвечаю:
— У вас пять человек, мы четверо, нет-нет, спасибо!
— А куда вы пойдете, лучше приходите, хорошо? Вот адрес.
Рядом стояла женщина. Она говорит:
— Слушай, в нашем доме одна квартира пустует, хозяин — молодой еще человек, сорок лет, разведенный, живет в основном с отцом в деревне.
— А как его можно найти?
— Я его иногда вижу.
— Мне иногда не надо, мне сейчас он нужен!
— Я понимаю, но где я его найду сейчас? Только если завтра.
— Хорошо, до завтра потерпим. Пока у знакомых останемся. Когда его найдете, поговорите, пожалуйста. Если из-за детей капризничать будет, скажите, что они у меня не шумные и целый день находятся в школе.
— Ладно, завтра схожу на колхозный рынок, он иногда туда приезжает, или зайду в магазин продуктовый, вон — рядом, он там грузчиком работал. Если из-за пьянки не уволили его, значит, завтра договоримся. Ты только не переживай, все будет хорошо.
— Надеюсь! — обрадовалась я.
Мы ночь переночевали у знакомых. Утром дети ушли в школу, а мы на рынок. Нашла я ту женщину и спрашиваю:
— Ну как? Видели хозяина этой квартиры?