- Да. По-русски.
- Я поищу вам книгу по правилам поведения в обществе.
- Благодарю. Только что я в обществе забыла?
- Я же сказал, мне нужна спутница.
- Что входит в мои обязанности?
- Я же уже говорил. Всё, что мне захочется.
- Это понятие весьма размыто. Хотелось бы поточнее. Спать с вами тоже входит в мои обязанности.
- Да, входит.
Я вздохнула, стараясь совладать с волнением и раздражением.
- И сопровождать вас на балы?
- Да.
- А что ещё?
- Ну, допустим, поглощать пищу вместе со мною.
- Дальше.
Он пожал плечами.
- Не знаю. Вам чего-то самой хочется?
Хотелось молвить, что да, чтобы он меня взял, но я закусила губу.
- Вы говорили, что по обоюдному согласию...
- Да, я могу выполнить любую вашу просьбу, если ваше предложение кажется мне приемлемым.
- А я?
- И вы - тоже.
- То есть, если постели я не хочу, то я могу отказаться?
- Смотря что вы имеете в виду под постелью. Мы спим на одном ложе. Если вам нехорошо, вы действительно можете отказаться от близости, я пойму.
- А если мне просто не хочется?
- Судя по всему, тебе наоборот, очень хочется. И как ты с таким норовом сохранила девственность?
Я зажмурилась. Нельзя грубить! Хотя... он ведь позволил дерзить.
- Я не знаю, как мне себя вести. Кто я для вас? Постельная игрушка, друг, жена?
- Не высоко ли ты метишь? - он заинтересованно вскинул брови.
- Ты - любовница. Как ты заметила, да, постельная игрушка. Когда я того пожелаю. Но ты не друг, не жена. Поняла?
- Да, господин, - я склонила голову, в знак покорности. - Что прикажете?
- Но ты и не рабыня, не служанка.
- Теперь не понимаю.
- Не жди, что я буду делиться с тобой своими планами, мечтами. Я не стану отчитываться по потраченным средствам, доходам и прочим. Хочешь танцевать? Танцуй. Читальня тоже в твоём распоряжении. Все приёмы пищи и часы отдыха - наши совместные.
- Как скоро мне ждать постельной близости? Как себя вести?
- Ведите себя учтиво, но наедине можете дерзить, если вам этого хочется. А как скоро? Я не знаю. Пока вы не вызываете во мне желание.
Я растерялась.
- Вам ведь нравится танцевать, вот и танцуйте.
- А что нравится вам?
- А мне нравится смотреть, как вы танцуете.
- Но вы могли и дальше глядеть, не забирая меня к себе и не ставя метку.
- И продолжить тебе жить той жизнью?
- Я не понимаю.
- Ты мне нравишься, но не так, как ты привыкла представлять. Но я тебе даю свободу в пределах моего попечительства.
- Вы относитесь ко мне как отец?
- Отнюдь.
- Но вы мне в деды годитесь. Называете любовницей, а сами...
- Возраст разве важен? Ты - детородного возраста. Я - тоже. Сейчас сложно найти здоровую нетронутую женщину.
- Значит, я нужна вам для рождения детей?
- Посмотрим, милая, но я не исключаю этого. А пока танцуй. Я предлагаю сотрудничество. Свою защиту тебе от посягательств других мужчин, кров, одежду, еду, всё, в чём ты будешь нуждаться. В ответ хочу лишь верности.
- Но этого ведь мало. Вы мне даёте всё и даже больше - человеческое отношение. А что я могу дать вам?
- Поглядим. Пока на людях играй роль моей супруги, в танцах дари мне любование тобою. А во что это выльется - узнаем.
- Вы умеете танцевать?
- Умею, но это обычные светские бальные танцы. Тебе тоже следует научиться, пока зрение есть. Как и манерам. Читай, пока есть такая возможность.
- А зачем мы будем делить одну постель, если вы не относитесь ко мне как к жене или любовнице?
- Будем привыкать друг к другу. Чтобы я точно к тебе не относился как к дочери или внучке.
Как всё сложно!
- Позвольте задать личный вопрос. Оочень личный.
- Задавай.
- Какими способностями вы обладаете?
- Я могу создавать защитное поле, - после некоторого раздумья молвил он, - и блокировать способности другого мага.
- Это как?
- Сейчас уничтожают всех, кто имеет способности, считая магов помощниками Дьявола. Я умею закрывать таких людей, закрывать их способности, что даже те маги, что служат церкви, не видят их. Вот как тебя закрыл.
- Хотите сказать, что я маг?
- Что-то магическое в тебе точно есть. Ты когда танцуешь - светишься.
- Вы поэтому мне помогаете?
- И поэтому тоже.
То есть, он предлагает свою защиту, но попробовать жить вместе? Пока не испытывает ко мне никаких чувств, кроме покровительственных. Значит, она должна решить, хочет ли связывать свою жизнь с ним. Что будет, если влюбится в кого-то другого?
Этот вопрос я произнесла вслух.
- Влюбишься, говоришь? - усмехнулся Эжен.
- Ну, вы стары, как сами сказали. Я - молода. Возможно, я и смогла бы вас полюбить, как отца, может, даже не только. Но вдруг встречу кого-то молодого...
- Забудь.
- В смысле?
- Разведённая женщина не может выйти замуж повторно.
Я не понимала. Он, видно, понял это, поэтому пояснил:
- Свободу я тебе могу дать, но ты должна будешь жить отдельно либо как вдова, либо как бывшая жена. Тогда я обязан тебя вернуть твоей семье или оставить у своих родственников. Но повторно замуж ты уже выйти не сможешь. А в высшем обществе ты будешь моей женой.
- То есть, ни о какой свободы речи не шло с самого начала? - я не знала, плакать или смеяться от того, как он меня окрутил.
- Я ведь сразу сказал, что свободу дам, но только от себя самого. Но ты по-прежнему останешься моей женщиной.
То есть, у меня два пути. Либо закрепиться в глазах Эжена в качестве жены или кого-то ещё, чтобы он не захотел давать мне свободу. Либо получить эту свободу, но никогда не иметь семьи, как таковой.
Час от часу не легче!
Я встала из-за стола.
- И чем мне теперь заняться?
- Почитай в читальне.
Я подумала и согласилась.
Читальня встретила странным запахом, даже затхлым. А располагалась она под землёй.
- Этот дом ведь не вы строили.
- Конечно, не я. Я нанимал каменщиков.
Я недоверчиво скривилась.
- Это было давно. Я тогда только-только стал заниматься отцовским делом. Этот дом обошёлся мне с приличной скидкой, ведь я заказывал здание сельской школы. А дом, хоть и пятиэтажный, но маленький. И его чуть было после потопа не отобрали.
- Значит, строили до потопа...
Он вздохнул.
- Тогда времена были другие. Люди - добрее. Да и делали на славу, так, чтобы своими творениями можно было гордиться, чтобы созданное досталось потомкам, душу вкладывали.
Я сглотнула. Ему ведь много лет. Он должен помнить наших предков. Это я почти не помню ничего о родителям.
- Расскажи мне о тех людях, - попросила тихо,переходя на фамильярное обращение.
- О ком рассказать?
- О лекарях.
- Мой друг Карл Демонси больше знает. Всё же он трудился с ними бок о бок.
- Он знает о том, что ты - маг?
- Знает. Сам такой же.
Я ошарашенно замерла.
- Но раз он лекарь и маг, значит, лечить может.
- Я заблокировал его дар. В те времена не знал, зачем мне его послали наши Предки. Лишь после потопа понял о своём предназначении.
Надежда угасла так же, как и появилась.
- Значит, теперь он лечить не может...
- Может, но без магии.
- Так ты расскажешь? - решила отвлечься от безнадёжности я.
Он вздохнул. Вновь.
- Тогда лечили иначе. Не магически, но подбирали лечение индивидуально. Лекарь был не просто лекарь, а психологом. За исключением ранений, всё решалось с помощью трав и анализа своей жизни, неправильности мыслей или поступков. Считалось, что болезни насылают либо нам в наказание за ошибки, либо мы сами притягиваем их чувством вины или своей ненужности в этой жизни.
- А теперь?
- Сейчас хоть церковь и говорит о том, что болезни - кара за грехи,но при этом не пытается помочь человеку. Покайся в своих грехах! Исповедайся! Часть прошлого лекарского опыта они взяли на себя, но...