Отворачиваюсь, готовый убраться отсюда и заняться восполнением пропущенных знаний.
— Сара, хочешь обслужить меня? - спрашиваю, но она даже не смотрит в мою сторону.
— Эй! Сара! - зову чуть громче, и ее взгляд скользит в мою сторону.
Боль в этих больших, наивных голубых глазах за очками заставляет меня втянуть воздух, и я могу сказать, что она не видит меня. Черт, что случилось с этой девушкой?
— Ты в порядке, Сара?
Она несколько раз моргает, и на ее глаза словно опускается маска, чтобы скрыть все эмоции, которые только что отражались в них.
Она вздыхает и бормочет:
— Сави, а не Сара, - она тянется к моей стопке книг и начинает их пробивать.
Я сдерживаю дрожь.
— Извини. Я Тейт.
Ее руки приостанавливают свою работу, и она натягивает очки на нос, глядя на меня, наклонив голову, издавая еще один из этих грустных вздохов.
— Татум Вэлор. Квотербек, футбольный бог, специальность по английскому и три групповых занятия со мной за последние два года. Да, я знаю твое имя, спасибо, - говорит она с безразличием, прежде чем опустить глаза и вернуться к книгам.
Ну, я и осел. Я должен был знать ее имя, потому что теперь я вспомнил, что мы вместе выполняли задания. Просто она всегда была такой тихой и сдержанной, ее легко было не заметить. Думаю, что сказать, чтобы попытаться исправить ее негативное мнение обо мне, но ничего не приходит в голову, так что, как бы то ни было, от меня нельзя ожидать, что я буду помнить имя каждой девчонки. Когда ее лицо снова покрывается грустью и она смотрит мимо меня, а Хантер проходит рядом со все еще хихикающей первокурсницей, я прослеживаю, как он встречается взглядом с Сави, замечаю ухмылку, когда он видит ее, и руку, которую он поднимает в быстром взмахе.
— Привет, Кэти. Рад тебя видеть.
Он уходит не останавливаясь, и когда я смотрю на Сави, вижу, как ее глаза плотно закрываются, а лицо становится ярко-красным. Она произносит имя Кэти, покачивая головой, и костяшки ее пальцев становятся ярко-белыми, когда она сжимает одну из моих книг.
— Эй, не позволяй этому парню добраться до тебя. Он гребаный подонок, - говорю ей, пытаясь скрасить момент, что бы это ни было. Мне кажется, я слышу, как она шепчет «слишком поздно», но делает глубокий вдох, наклеивает хрупкую улыбку и протягивает книгу, которую сжимает.
— Одна из моих любимых! Кэти и Хитклиф, такая глубокая любовь, - восторженно говорит она мне, с небольшой паузой в голосе.
Я просто киваю, чтобы она быстрее пробивала товары, изучая ее, пока она работает, опустив голову, ее очки снова сползают на нос. Она невысокая, наверное, доходит мне до подбородка. Ее темно-каштановые волосы убраны в аккуратный пучок на макушке, и я пытаюсь вспомнить, насколько они длинные, но ничего не получается. Трудно сказать, какая у нее фигура, так как на ней безразмерный темно-синий кардиган, надетый поверх белой блузки и вельветовой юбки. Она не стройная девушка, у нее есть изгибы, но, опять же, трудно разглядеть под ее громоздкой одеждой.
— Вот, держи.
Она прерывает мой осмотр ее тела, протягивая мне студенческий билет с очередным румянцем, окрасившим ее щеки.
Принимаю его с кивком и забираю стопку книг. Уходя, бормочу ей пожелание хорошего дня. Отстойно, что она грустит, но я не знаю ее по-настоящему, и сейчас у меня полно дел, поэтому я вытесняю ее опустошенные голубые глаза из своих мыслей и направляюсь к двери.
САВИ
Выгибая спину и выпячивая задницу, наклоняюсь и провожу пальцами по своей ноге снижу вверх, в то время как "Tempo" Lizzo гремит в клубе. Волосы моего неоново-розового парика разлетаются вокруг крыльев бабочки на спине, когда я делаю развратный пируэт, выполненный совершенно, благодаря десяти годам частных уроков балета. Маленькая, скрытная улыбка растягивает мои розовые губы под полумаской, которая на мне, когда думаю о том, что моя мачеха закричит от ужаса, если увидит, как я использую все эти тренировки. Мои бедра крутятся, когда я прижимаюсь к прутьям клетки и опускаюсь в глубокий присед, мини-юбка едва прикрывает розовые стринги. Я использую прутья, чтобы подтянуться и отправить воздушный поцелуй мужчинам, наблюдающим за каждым моим движением из-за ближайшего столика, а затем откидываю волосы назад и отворачиваюсь от них, как будто они не представляют ничего особенного.
Песня за песней, я отдаюсь ритму и позволяю басам и тексту смыть боль последней недели. Только здесь, в безопасности и под защитой маски и клетки, я могу стать той женщиной, которой хотела бы быть. Здесь, в этой клетке, я уверенна в том, что могу быть кем угодно.
Я работала танцовщицей go-go в «Маске» с середины первого семестра первого курса.
Шла по кампусу, одинокая и потерянная, и думала, почему я решила, что университет будет отличаться от старшей школы. По какой-то причине, верила, что требуется всего лишь уехать подальше от моей идеальной сестры, которая была королевой в нашей школе, и у меня появится шанс блеснуть. Ага, конечно. Другой университет, другие ученики... все та же чертова я.
Я чуть не споткнулась и не упала, когда отовсюду зазвучала музыка и, словно по волшебству, появился танцевальный флешмоб. В благоговении, я наблюдала, как женщины в маскарадных масках выплясывают под сексуальную музыку. Их уверенная манера поведения и непринужденная сексуальность завораживали. Оторвав взгляд от танцовщиц и оглядевшись вокруг, я увидела, что каждый студент мужского пола, да и многие студентки, пускают слюни по танцовщицам. Я захотела стать одной из них всеми фибрами своего существа.
Как только песня закончилась, танцовщицы разошлись по толпе, раздавая флаеры клуба «Маска», в котором они все работали. В самом низу листовки была информация о наборе танцоров. Прижав эту бумажку к груди, как спасательный круг, я побежала в свою комнату в общежитии. Мне потребовалось шесть попыток набрать номер телефона, и, даже когда мне ответили, мой голос прозвучал пискляво, задавая вопрос набирают ли они сотрудников. Два дня спустя, надев свой розовый балетный купальник, я кусала нижнюю губу, стоя в очереди с двадцатью другими девушками, ожидающими начала проб.
По мере того, как уменьшалась очередь, моя грудь сжималась все сильнее и сильнее, глядя, насколько они превосходили меня. Эти женщины источали секс каждым своим движением. Я шаркала все ближе и ближе к двери, пока, наконец, не выдержав выскочила наружу. Влетела в ближайшую уборную и едва успела добежать до унитаза, прежде чем меня вырвало, тем небольшим количеством еды, которое мне удалось заставить себя съесть в этот день. Наконец, я закончила блевать, прополоскала рот и подняла побежденные глаза на свое отражение. Взглянув на свои идеально собранные волосы и безупречный костюм, я разразилась резким смехом. И снова... я недостаточна хороша.