Я изучаю его некоторое время, напряжение во взгляде, жесткую линию губ. Я помню тот невинный поцелуй. Как нежен он был, как сладко он чувствовался. Но нет никакого смысла в том, чтобы спрашивать меня об этом, учитывая все, что мы делали друг с другом после этого. Если не считать, что он до сих пор беспокоится о том, как это повлияет на нашу личную и деловую жизнь.
Я полагаю, что именно так.
— Нет, — шепчу я, мой голос становится глубже при воспоминаниях о том поцелуе, словно в моем разуме поставили на "повтор". — А ты?
Его взгляд словно прикован к моим губам, он медленно качает головой.
— Поначалу. У меня есть, что терять, и много, но я не переставал думать об этом ни на секунду. Твои губы...
Он замолкает, и, окидывая его быстрым взглядом, я вижу доказательство того, насколько воспоминания влияют на него. Его слова — словно первый ход на шахматной доске, и это дает мне уверенность, чтобы сделать следующий.
Придерживаясь осторожной и вежливой дистанции, я делаю шаг ближе и понижаю голос, чтобы никто не смог нас услышать:
— Если бы я думала, что смогу выйти сухой из воды, упала бы на колени прямо сейчас и показала бы, что может сделать мой рот, мистер Скотт.
Он резко втягивает воздух сквозь зубы и отстраняется. Пламя желания в его глазах полыхает при взгляде на меня. И в один тяжелый момент он верит в это. Качая головой, Рансом делает шаг назад.
— Вам нужно идти, мисс Харт, пока не случилось ничего плохого.
Я ухмыляюсь, зная, что он проведет черту. Интересно, понимает ли он, насколько предсказуем. Тщательно контролируемый мистер Скотт днем и такой же бесшабашный мистер Скотт ночью.
— Боишься, что кто-то застукает нас?
Его грудь молниеносно оказывается прижата к моей, тепло исходит от нее волнами. Его губы останавливаются против моего уха, и он словно рычит:
— Единственное, чего я боюсь, — это то, что утрачу контроль и засуну свой член так глубоко тебе в горло, что ты задохнешься.
Твою ж мать! Улыбка сползает с лица от образа, возникшего в разуме, сменяясь буквально парализующим желанием броситься перед ним на колени и попробовать его жесткую плоть ртом. Как выясняется, именно я сейчас провожу черту.
— Мне нужно идти, — хрипло говорю я, потому что хоть кто-то должен воззвать к голосу разума, пока мы оба не оказались в беде.
Он смотрит на меня, пока я пячусь назад, насмешливая улыбка появляется на его лице.
— Да, безусловно, тебе стоит идти.
Глава 11
Я решила неделю не ходить на занятия. Посещать лекции Рансома — почти такой же невозможный подвиг, как забраться на вершину Эвереста без проводника и любых навыков выживания.
Чтобы занять себя и перестать думать о нем, я с головой ухожу в учебу. В те дни, когда не занимаюсь, я отвлекаюсь танцами, что еще сложнее, потому что каждые несколько минут я ищу знакомую пару темных глаз.
К счастью, Рансом тоже держит дистанцию. Не знаю, пытается он меня напугать или нет, но это работает... в какой-то степени. Я стараюсь, как могу, но не перестаю думать о нем, о поцелуе, о сексе. Обо всем. Он занимает каждую мою мысль. От этого просто нет спасения.
Желание прикоснуться к нему сводит с ума, но я заставляю себя держаться от него подальше. Так лучше для нас обоих. По крайней мере, я стараюсь внушить сама себе. Все, чего я хочу, — это иметь возможность не видеть его каждый день.
Вот почему я бросила йогу ради бега. Пробежка помогает мне гораздо лучше прочистить голову, чем находиться вниз лицом в позе собаки. На некоторое время я могу затеряться в ритме своих шагов, стучащих по асфальту, и в звуке дыхания, отдающемуся в ушах.
Я не слишком вынослива, но могу пробежать целую милю, прежде чем мне понадобится перерыв. Этим утром я рванула на улицу пораньше, пока еще прохладно, чтобы не обливаться потом. Путь мой лежит вокруг кампуса. Я встретила всего пару бегунов, с тех пор как вышла, но еще очень рано, и это значит, что дорожка будет принадлежать только мне.
Я от неожиданности подпрыгиваю, когда чьи-то шаги раздаются позади меня. Сосредоточившись на музыке в наушниках и тротуаре впереди, я оступаюсь, почти падая лицом вниз.
— Осторожней, притормози ради Бога.
Вытащив наушник из уха, я поднимаю взгляд на Рансома.
— Ты чертовски напугал меня!
Весело усмехнувшись, он поднимает руки ладонями вверх.
— Прости, не хотел. Ты пробегала мимо, когда я увидел тебя. Не знал, что ты бегаешь.
— Только начала, — ворчу я.