Я не без удовольствия понаблюдала, как бывшую подругу перекосило и затрясло. Даже шампанское в бокале чуть не расплескала – так руки задрожали. Выдержав паузу, я отчеканила:
– Потому что у нас не было ничего, что стоит вспомнить.
Краем глаза я заметила, как заиграли желваки на скулах Дена. Обломался, гад! Думал, я начну причитать о потерянной любви? Хрена с два! Мне по-прежнему было больно смотреть на Дена Овчаренко, и все внутри замирало от его близости, но я скорее бы умерла, чем показала это кому-то.
– Ой, Вика, – вдруг фыркнул Вовка, у которого в школе была кличка «Страус» за высокий рост, – ты всегда так говоришь, что ничего ни с кем не было. А потом все узнают, что было.
Я не поверила своим ушам. Да что этот урод себе позволяет? Намекает на слухи, которые ходили обо мне в школе? Вот так, при всех? Я почувствовала, как Ленка рядом со мной вытянулась в струну. Ромка откашлялся и отложил свой телефон на стол.
– Вова… – предупреждающим тоном начал он.
Мои друзья среагировали быстрее, чем я.
Но быстрее всех среагировал Ден Овчаренко.
– Извинись, – прорычал он, поднимаясь с места.
Ден никогда не отличался чересчур высоким ростом, но в тот момент казалось, что он заполнил собой все свободное пространство.
Вовка встрепенулся, глядя на него снизу вверх.
– О, Господи, еще одной драки нам не хватало! – пробормотала Лизка, отодвигаясь вместе со стулом подальше от стола.
– Да чего ты взъерепенился, Ден? – попытался отшутиться Вовка. – Что такого я сказал?! Только повторил то, о чем и так все знали и говорили на каждом углу.
Мне казалось, что в грудь воткнули большой тесак и проворачивают там.
Ты должна держаться, детка. Не позволяй никому понять, как эти слова задевают тебя.
– Извинись, – повторил Ден с угрозой в голосе.
– Да извинись ты уже! – прошептала Настя Вовке и легонько толкнула его в плечо.
Все молчали и ждали, что будет. Атмосфера накалялась все больше. Наташка пила шампанское, ее щеки казались пунцовыми, а взгляд так и метался между мной и Деном.
Когда Вовка посмотрел на меня, в его глазах мелькнула злость.
– Извини, Вика, – процедил он, а потом покосился на Дена и пробормотал: – Гребаный придурок!
– Засунь свои извинения себе в задницу, урод, – как можно более любезным голосом отозвалась я, улыбнувшись Вовке сладкой улыбкой.
– Извинения приняты, – с удовлетворенным видом кивнул Ден и уселся обратно на свое место, избегая смотреть на меня.
– Спасибо, – произнесла я очень тихо, даже не надеясь, что он услышит.
Мне просто не удалось удержать это слово в себе. Не то, чтобы вся ненависть к Дену вдруг испарилась лишь из-за одного правильного поступка, но тема была слишком болезненной для меня, и я считала себя обязанной поблагодарить человека за помощь, пусть даже им оказался гадский Ден Овчаренко.
Ден услышал. Я поняла это потому, что он кивнул, по-прежнему не поднимая на меня глаз. Мне показалось, что ему самому неловко за свой неожиданный порыв.
Он странный, я никогда не пойму, что им движет.
Может, тем лучше, что мы больше не вместе.
Мне просто нужно поверить в эту мысль.
Остаток ужина я просидела как на иголках. Почти в одиночку выпила целую бутылку шампанского, и неодобрительные взгляды Дена только подогревали желание напиться еще больше. Но пока мы не нашли фрика, не могла себе этого позволить. Фокусник исчез – и то хорошо.
После еды народ потянуло танцевать. Переместились в гостиную и включили музыку погромче. Я только сложила руки на груди, глядя на дергающихся одноклассников. Прямо школьный «дискач», аж с души воротило.
Только беременная Лизка продолжила восседать на диване в окружении подушек, а Ден со скучающим видом опять прилепился к окну.
– Выходим на поиски фрика по одному, не привлекая внимания. А ты последи за Наташкой, чтобы не спалила, – раздался над ухом голос моего Ромарио, но когда я обернулась, успела лишь заметить, как друг скрылся за дверью.
Отлично. Уж я найду, чем занять эту суку. Ромыч может не волноваться.